Сильно расстроенный, он отошел в сторону, к забору, вынул паспорт Сергея Михайловича Макарцева. И как догадался еще в поезде не выбросить!.. Паспорт-то совсем еще новый, хоть и пять лет назад выдан, значит, не часто пользовался им Серый, ни к чему ему было. Совсем мальчишка – на фото. Лицо круглое, уши торчат. Темноволосый – это проходит, Влад и сам был темноволосым, а что стрижен коротко, так мода теперь такая. Если не налысо. И рост нигде не указан, а то смешно: Серый – и он, Влад! Даже сравнивать нельзя с этим недоноском. Ну, кое-как, может, и пройдет, на первое время… Но вот появляться у тетки с этим паспортом уже нельзя. Сразу вопрос: откуда он у тебя? Правда, мужик ее видел его настоящий паспорт, подтвердит. Ну, украли, что делать? А за новым надо домой, в Воронеж, ехать. И заявлять о пропаже здесь, в милиции, тоже нельзя, это понятно. Вот тебе и влип!..

Кто он теперь? Натуральный бомж. Но можно ведь воспользоваться и паспортом Серого, скостить тем самым себе пяток лет. А если спросят, почему не в армии? Так – судимость же… вот почему. И вообще, как проверить, он это или не он? Но уж, во всяком случае, Макарцева милиция искать не будет, если тело на железной дороге сумеют как-то опознать. А что, пока получается, что это и есть единственный выход. И по такому паспорту всегда можно завербоваться на заработки куда-нибудь к частнику, которому наплевать, кто на него будет горбатиться, шею гнуть. Значит, и отступления теперь нет…

Печальный итог подвел для себя Владислав Сергеевич Гундорин. Бывший уже теперь Гундорин. Пора начинать привыкать к фамилии Макарцев и имени Серега, Серый… Выпал парень из поезда и тем место освободил тому, кого хотел сделать покойником. Во! Закон: не рой другому яму!

Но жрать-то охота… И Влад, вернее, Серега теперь, решил отметить резкий поворот в своей судьбе – тем более что ничего уже изменить нельзя, хотя бы в ближайшие полгода-год, – небольшой выпивкой с приличной закусью, а не пирожками всухомятку. Все же привык у себя в Воронеже в «Золотой рыбке» к культурному обслуживанию. Василий Савельевич приказал бармену Лехе обслуживать своих парней бесплатно, за исключением спиртного, это понятно, а готовили в «Рыбке» хорошо. Ладно, подумал, от одного раза сильно не обедняет, хотя экономить деньги надо – неизвестно, когда стоящая работа подвернется. И жить ведь еще где-то надо, а это тоже деньги. Тетка-то уже исключается…

Эх, Василий Савельевич!.. Несмотря на мерзкое, гнусное предательство старшего, думалось, товарища, шефа, как тот любил чтоб его называли, Влад никак не мог заставить себя называть Денягина какой-нибудь унизительной кличкой типа падлы или паскуды, например. Нет, уважительность, видимо, уже всосалась в мозги, будь он проклят, этот гад ползучий!..

На другом конце рынка в это же время худой шкет по имени Колюн, сплевывая, как взрослый, через губу, арбузные семечки, рассказывал крупному, нестриженому парню в зеленой майке, затасканных камуфляжных штанах и солдатских ботинках без шнурков, который был ему знаком, о том, как он только что разул лоха. Ну, карася. Потерся рядом с ним, аккуратно паспорт вынул из его кармана и бабки. Бабок, правда, немного оказалось, две с половиной сотни всего, зато паспорт – чистенький, больших денег может стоить, если фотик другой наклеить.

Оба они сидели на деревянных поддонах и, чавкая и отплевываясь, дожирали большой арбуз, потому что слово «доедать» тут не проходило – так люди вообще-то не едят. Коровы, к примеру, те могут.

– Покажь, – проявил интерес нестриженый, отбросив за спину, к забору, последнюю обглоданную корку. Поводя татуированными плечами, он обтер корявые клешни пальцев о собственную майку.