– Ну, всё, опоздаю.

– Да у тебя же мигалки.

– Аринка! По лбу дам!

– Всё! – посмеялась она и застегнула невидимый замок на губах. – Молчу!

Девушка подала отцу фуражку с подставки, протянула его кожаный рабочий портфель, набитый бумагами, обняла и закрыла за ним дверь. Прошлась по квартире, в которой жила до восемнадцати, пока не поступила в университет. Заглянула в свою старую комнату, по-прежнему заваленную её подростковыми вещами. Пару минут постояла в родительской спальне, улыбаясь фотографиям покойной матери. Нахмурилась фотографиям отца, со всех портретов смотрящего суровым взглядом, которого требовал высокий чин. Помыла кружки от кофе и уехала в свою квартиру.

Осмотрев своё спокойное, но не скромное по размеру жильё, она вдруг поняла, что эта квартира не сильно отличается от родительской. Белые стены и потолки, офицерская строгость в вещах и армейский порядок в расположении мебели. Одни лишь книги на открытом стеллаже были расставлены пёстрым ярким беспорядком, словно протест. Шторы и покрывала во всех комнатах отдавали спокойной синевой, чуть мрачноватой и так напоминающей цвет отцовского кителя.

Светлая квадратная кухонька встретила её светом недавно взошедшего солнца и тоже предложила кофе. Девушка не нашла причин отказаться, ведь мысли выстроились в очередь для раздумий.

Телефон зажужжал на соседней подушке. Арина проигнорировала первый звонок, но спустя пару минут проснулась от второго. Она глянула на часы и посчитала, что проспала всего 5 часов.

– Алло? – буркнула в трубку, не пытаясь придать бодрости сонному грубому голосу.

– Извини. – Лёша сразу понял, что разбудил.

– Извинения приняты, что хотел?

– Хочу тебя видеть.

– Мы виделись этим утром.

– Я забыл у тебя спросить, когда мы увидимся в следующий раз.

– Ты не забыл. – Она села на темно-синей постели. – Ты изначально не планировал. Что изменилось?

– Ты мне приснилась. – Чуть помедлив, мягко сказал мужчина.

– Дешёвый приём. – Она не сомневалась, что это ложь, но расплылась в улыбке.

– Но сработал ведь? Ты улыбаешься.

– Я сегодня занята.

– Переводом?

– И им тоже.

– А ещё?

– Слишком много вопросов.

– А если угадаю? – предложил он, девушка не ответила, что послужило согласием. – Ведёшь в тир очередного беспризорника?

– Я не могу таскать их куда хочу и когда хочу.

– Хм, значит, едешь к ним?

– Еду.

– Это нельзя отложить на завтра?

– Ради чего? Ради секса – нет.

– Даже ради отличного?

– Даже ради великолепного. – Она с усмешкой закатила глаза и пояснила. – Я обещала детям.

Он какое-то время молчал, видимо, ведя диалог со своими мыслями в голове. Затем спросил с поддельным пренебрежением:

– Что это, интернат или детский дом?

– Второе.

– И чем же ты занимаешься с чужими детьми? Преподаёшь языки, читаешь нотации?

– Не без этого. – Она зевнула в трубку и услышала на том конце его улыбку.

– А что сегодня?

Девушка долго сомневалась, стоит ли так много сообщать ему о себе, но заговорила:

– Буду их фотографировать.

– Хм, очередное увлечение?

– Да. Ладно, раз уж ты меня разбудил, я буду собираться.

– Когда увидимся?

– Я позвоню, когда буду свободна.

– Почему мне кажется, что этого не случится?

– Ну, скорее всего тебя часто обманывали, и теперь ты не доверяешь людям. – В ответ послышалась ухмылка, которая означала, что так оно и есть. – Пока, Лёш.

– Пока, Арина.

– Так! Все без фингалов? – она обвела взглядом лица, которые осматривали друг друга. – Супер! Всем умыться, причесаться и, по возможности, надеть чистое! Я к девчонкам. Встречаемся во дворе в 18:30.

Среди мальчишек были те, кто поспешил выполнять её указания, те, кто лениво поплёлся и те, кто с кислыми минами не сдвинулись с места. Но девушка знала – уговаривать никого не придётся. Любопытство, желание не быть хуже остальных или же стадное чувство приведет на площадку всех. Даже тех, кто не любит смотреть на свое лицо в зеркало, не то, что на фотографиях. Тех, кто считает себя уродливым по вине других людей. Тех, кто кажется себе не достойным ничего в жизни.