Мистер Баррис смертельно устал.

Обычным клеркам всегда кажется, что у генерального директора корпорации не жизнь, а сплошной праздник. Огромный кабинет, дорогие машины, длинноногая секретарша, свежесваренный кофе по утрам… а еще деньги, власть и всеобщий почет. После трудового дня боссы коротают вечера в элитных ресторанах в компании таких же успешных друзей, а отпуска проводят на белоснежных яхтах с красивыми спутницами.

На деле все обстоит далеко не так радужно. Во всяком случае, у мистера Барриса. И даже мелкие радости вроде роскошного кабинета не приносят должного удовлетворения. А очередная длинноногая секретарша так вообще полная дура, где их только берут! Мистер Баррис с самого утра сдерживался, чтобы не запустить чашкой кофе прямо в ее бестолковую голову.

И еще миллионер всегда боялся высоты и никак не мог подавить в себе этот предательский страх. По закону подлости офисы престижных фирм всегда располагались на последних этажах небоскребов. Панорамный вид был неотъемлемой частью успеха – неким аналогом Олимпа. Мистер Баррис никому не демонстрировал тайные слабости, но близко к окнам не подходил.

Настоящих друзей у могущественного магната тоже не было. Компанию в дорогих ресторанах составляли исключительно партнеры по бизнесу. С такими нельзя было расслабиться, и, даже напившись в хлам, приходилось держать марку, постоянно следить за языком. Для псевдоприятелей Баррис всегда был молод, здоров и счастлив. Малейшая слабость – и зубастые хищники, еще вчера поднимавшие тост за его здоровье, вмиг перегрызут ему глотку. Ничего личного, просто бизнес. Он сам так всегда поступал и угрызениями совести при этом не мучился.

Страх потерять корпорацию и стать нищим неудачником преследовал миллионера последние тридцать лет. И терзал его не меньше, чем боязнь высоты. Естественно, про эту слабость тоже никто не знал, включая дорогущего психотерапевта. Иметь личного врача стало модным явлением в среде богатых и знаменитых. Это был демонстративный показатель заботы о собственном психическом здоровье. Естественно, никто из элитных пациентов не раскрывал перед врачом свои истинные фобии, каждый трепался на отвлеченные темы положенные сорок минут и выходил из кабинета с уверенностью, что он сильный, здоровый и справится с навалившимися трудностями сам, без таблеток и задушевных бесед.

Мистер Баррис прекрасно понимал, что бедняком ему уже никогда не стать. В отдаленных уголках галактики на официальных и подставных счетах скопились миллионы, если не миллиарды. А еще была недвижимость, золото, земли и даже парочка островов. Но сон, где он торопится на работу в дешевом костюме в толпе таких же нищих клерков, едет в шумном, грязном вагоне метро и обедает унылой соевой котлетой, преследовал его почти каждую ночь, заставляя вскакивать с кровати, обливаться потом и горстями пить успокоительные препараты.

Под одной крышей с мистером Баррисом проживала немолодая капризная женщина с перекроенным лицом. И хотя он протянул в браке почти тридцать лет, близкими по духу людьми супруги так и не стали. А в последнее время мистер Баррис вообще перестал узнавать жену. За пухлыми губами, выпирающими скулами и накладными ресницами с трудом угадывались черты той женщины, на которой он женился, будучи еще студентом.

Каждый из супругов спал в отдельной комнате, жил в собственном мире и решал личные проблемы самостоятельно, не посвящая в детали партнера. Каждый из них остервенело гнался за уходящей молодостью, но даже в этой погоне супруги бежали в разных упряжках. Мистер Баррис менял молодых любовниц как перчатки, доказывая самому себе, что он еще жеребец. А стареющая жена не вылезала из клиник пластической хирургии и от косметологов. Стараниями врачей она действительно потеряла реальный возраст, но молодой красоткой все равно не стала. Просто превратилась в стареющую силиконовую куклу с резиновой грудью и белоснежными вставными зубами. Мистер Баррис часто вздрагивал, когда жена ему улыбалась, – словно сама смерть пожаловала в дом, нарядившись в дорогую брендовую одежду. А улыбалась супруга теперь постоянно, так как. последняя пластическая операция пошла не плану и перекосила лицо в неестественном оскале.