После этого незнакомец так же неслышно проник в комнату детей. Его тень упала на кровать Дика. Мальчик на секунду открыл глаза, открыл рот, но сказать ничего не смог. Его, так же как и родителей, окутал туманом порошок. И чернота сна…
Дверь из комнаты детей скрипнула, и незнакомец покинул дом.
Глава четвёртая
Эмили пропала
Утром в кухне в доме Оклеев царила привычная обстановка. Мама жарила блинчики, а папа пил горячий какао и читал газету. Да-да, в этой сказочной стране все ещё читают бумажные газеты и книги. Со второго этажа вниз по лестнице сбежал Дик с ученической сумкой. Он зашёл в кухню.
– Мам, пап, привет!
– Доброе утро, сын, – поприветствовал Дика отец, не отрываясь от чтения.
– Доброе утро, – сказала мама.
Дик уселся за стол, свернул блин и засунул его в рот. Запив его тёплым молоком, он пробормотал:
– Мне сегодня приснился ужасный сон. Как будто какой-то человек в чёрном плаще подошёл к моей кровати. Он подул мне в лицо порошком, и я провалился в черноту, из которой не мог выбраться до самого пробуждения.
– Не болтай с набитым ртом, – сделала ему замечание мать. И вдруг вспомнила:
– Странно, и мне снилась всю ночь сплошная чернота.
– Да? И мне тоже! – папа даже отложил в сторону газету.
– Как у всех у тех… – у Дика возникло жуткое подозрение.
– О боже, а где Эмили? – охнула мама.
– Я думал, она уже здесь, – залепетал мальчик. – В кровати её нет…. И постель почему-то не заправлена, хотя обычно она…
Папа поднялся из-за стола. Он попытался внушить всем спокойствие:
– Всё хорошо, пока всё хорошо! Причин для паники ещё нет.
И он громко позвал дочь:
– Эмили! Эмили!
– Эмили, доченька, – присоединилась к нему Клара Оклей.
– Я… я пойду в комнате посмотрю, – предложил Дик и рванул на второй этаж.
– А я в других комнатах гляну, – сказал Матфей жене. – И это… у тебя блинчики горят.
Мама убрала сковороду с плиты и всхлипнула.
– Родная, пока причин для паники нет, – папа обнял маму.
– Я поняла, – согласилась она, всё же всхлипывая.
В своей комнате Дик обшарил всё, заглянул под кровать, в шкаф. Сестры нигде не было. Но он на всякий случай сказал:
– Эмили, ты где? Выходи, хватит прятаться.
Но девочка так и не появилась.
Ввернувшись в кухню, Дик увидел печальную маму, сидящую на стуле у плиты. Рядом стояла сковорода с пригоревшим блином.
– Мам, её нет в комнате.
В комнату вошёл папа.
– Дорогой, ну что? – с надеждой спросила его мать.
Отец лишь отрицательно покачал головой. И мама стала плакать, тихо без надрыва. И сразу как-то осунулась и постарела.
– Может, она ушла куда-то, – попытался подбодрить всех Матфей Оклей, но как-то очень уж неуверенно.
– В пижаме? – выдохнул Дик. – Все её тёплые вещи на месте.
– Что ж, я, наверно, пойду в полицию, сообщу о пропаже, – сказал папа. – Но вы всё равно не поддавайтесь панике, пожалуйста. Может, это совсем не то, что мы подумали.
Отец направился к выходу из кухни.
– А мне что делать? – спросил его мальчик.
– В школу идти. Ты помочь пока ничем не можешь.
Ко второму уроку известие о новой пропавшей девочке распространилось по всему городку, включая и школу. На переменах, видя Дика, школьники перешёптывались, он старался не обращать на них внимание, больше переживая о сестре, а не о том, что там бормочут подростки.
К концу третьего урока в школе появились двое полицейских. Дика отпустили с урока, и служители закона беседовали с ним до большой перемены.
С ученической сумкой на плече он вышел на крыльцо школы в сопровождении полицейских. Ученики, игравшие во дворе в снежки и лепившие снежных баб, поначалу притихли, а затем снова принялись за игры, искоса всё же поглядывая в их сторону.