Все, кроме Авера, дежурившего на мостике, столпились у каюты Капитана. Близнецы с хохотом вспоминали сегодняшний бой, Крог поддакивал, ухмыляясь в бороду, Эмена больше помалкивала, иногда скромно хихикая в кулачок. И все тыкали меня, трепали по голове, поздравляя с боевым крещением и хваля за хорошую точность.

Все, кроме Орайи, стоящей поодаль с видом, будто ей нет ни до чего дела. Её взгляд бесцельно блуждал по коридору, руки были небрежно скрещены на груди. Она напоминала греческую статую – стройная, отчуждённая и прекрасная.

Не скажу, что мне было неприятно получать похвалы, но отстранённый вид Орайи немного портил всеобщую весёлую обстановку. Похвалу от неё я услышал бы с куда большим удовольствием, чем от других. Но я старался не обращать на зеленоглазую внимание – кажется, у меня было столько же шансов добиться от неё взаимности, будь она на самом деле статуей.

Пока же меня ждала первая зарплата, а шеф пообещала сегодня сразу после выдачи жалования закатить пьянку. Из-за этого Эмена весь день не вылезала из кухни, откуда доносились весьма приятные запахи, от которых становилось ясно – были распакованы не только стандартные пайки.

Единственный факт, смущающий меня, заключался в том, что я не знал, сколько мне получать. С другой стороны, возможность получить хоть сколько-то (или хотя бы оплатить патроны, которые я спустил во время тренировок со снайперской винтовкой) и скорая выпивка грели душу.

– Орайя!

Зеленоглазая всё с тем же независимым видом протиснулась между остальными и вошла в каюту. Вернулась она уже через несколько секунд и с абсолютно безразличной миной удалилась.

– Корос!

И так далее. Я был последним.

Войдя, я приостановился, с любопытством оглядывая помещение. В каюте Капитана не было ничего лишнего – кровать, крохотный шкафчик и стол, заваленный бумагами. Ни картин, ни украшений, ни трофеев. Даже зеркало отсутствовало. Капитан сейчас сидела за столом и изучала меня из-за своих печных заслонок по недоразумению именуемых очками.

– Подойди, не стесняйся, – неожиданно мягким голосом сказала шеф.

Я послушно подошёл к столу и, повинуясь жесту, уселся на деревянный табурет.

– Ты отработал ровно месяц, – медленно произнесла Капитан, – значит, должен получить пятьсот кредитов. Авер вычел у тебя шестьдесят за патроны. Итого – четыреста сорок. За сегодняшнюю хорошую стрельбу и чёткое исполнение приказов прощаю тебе патроны и накидываю сотню премии. Значит, твой заработок – шестьсот кредитов. Сколько из них ты хочешь получить на руки, а сколько пустить на погашение долга?

Я замялся, хотя размышлял об этом весь день. Чёрт, и сколько? Я же тут ничего не знал. Вообще ничего, кроме цен на патроны и сигареты. Мне надо купить одежду, может, ещё что-то. В общем, деньги нужны позарез. Но в каком количестве? Я высказал свои соображения Капитану.

– Ну… – шеф наклонилась ко мне, подперев подбородок ладонью. – Точно я не знаю – цены постоянно меняются. На одежду шестисот кредитов не хватит – скоро зима, а зимы на севере суровые. Тебе понадобятся толстая куртка, шапка, рукавицы те же… Думаю, всё это всё обойдётся в семьсот-восемьсот кредитов. В городе мы будет через полторы недели, а когда появимся в другом – неизвестно, так что тебе надо решать всё быстро. Хочешь взять ещё один кредит? Своим, конечно, беспроцентный.

– Беру кредит, – буквально простонал я. – Сколько я буду должен?

– Пять тысяч четыреста кредитов, – с лучезарной улыбкой на губах ответила Капитан, выкладывая на стол одну мятую купюру и пять монет, в сумме сотню кредитов. – Скоро город, погуляешь, – сказала она в ответ на мой удивлённый взгляд. – Считай это премией за благоразумность.