Как же сильно он подмял меня под себя! Я же никогда раньше не допускала мысли о том, чтобы молить о помощи. «Не просить, не жалеть, делать!» – это был мой девиз по жизни. Но сейчас я была готова кого-то молить, чтобы меня приняли назад в тот дурдом, в который превратилась моя жизнь благодаря Олегу.

Дорога до дома мамы и Бориса была довольно сложной. Вначале я дошла до автобусной остановки. Потом доехала до конечной остановки, а дальше мне надо было топать около двух километров по грунтовой дороге, которая вела по частному сектору. Борис жил на самой окраине поселка. У него был еще большой земельный участок в десяти километрах от поселка. Там он овощи сажал, занимаясь фермерством.

Если подумать, то Борис был не таким уж плохим мужиком. Он много работал, крутился, старался заработать на фермерстве, но при этом я его не могла уважать. Мне не нравилось его отношение к людям. А Борис многих людей считал ниже себя. Не нравилось, что Борис из работников и мамы выжимал все силы, платя копейки. И внешне он мне не нравился. Грубый, хамоватый, агрессивный – все это меня отталкивало в мужчине, а в Борисе всего этого было с излишком.

Я шла, постоянно спотыкаясь. Мне казалось, что еще немного и я упаду. Ноги запинались. Аня начала недовольно плакать и чего-то требовать. И чего ей было еще нужно? Она хотела меня разбудить? Напомнить о себе?

Мимо проехала машина. Я как раз остановилась, чтобы передохнуть и поменять руку, которой держала Анюту. Машина сдала назад, останавливаясь рядом со мной. Стекло опустилось. Незнакомый мужчина. Взрослый. Старше меня лет на двадцать. Седоволосый с щетиной.

– Подвезти?

– Дойду.

– Дойдешь. А я могу подвезти, тогда дойдешь быстрее, – сказал он. Мужчина вышел из машины. Открыл багажник. – Так чего? Будешь дальше ломаться?

– Мне к девяноста третьему дому.

– М? Так мы с тобой соседи, – забирая у меня чемодан. – К кому приехала? Да угадаю? Блудная дочка Мариши вернулась?

Он рассмеялся. Его смех был неприятным. Да и сам мужчина мне не понравился. Видимо друг Бориса.

– Так я угадал?

– Да, решила маму навестить.

– Разошлась со своим мужиком? – продолжал насмехаться мужчина.

– А тебе какое дело с кем я сошлась, а с кем я разошлась? – осадила я, садясь на заднее сидение машины. Еще подумала, что права нарушаю. Надо было приобрести детское кресло для малышки.

– Природное любопытство, – сказал он, садясь за руль. – Напомни, как тебя зовут?

– Света.

– Алик. Мы с тобой заборами дружим.

– Не со мной, а с Борисом, – поправила я. Алик рассмеялся.

– Ты вернулась на долго или на пару дней? Просто думаю, когда в гости к вам завалиться: сегодня или можно пару дней подождать?

– Как пойдет, – ответила я.

– Если тебя за порог выгонят, то стучись.

– Спасибо, но обойдусь.

– Почему?

– Не привыкла помощи просить, – сказала я.

– Гордая и независимая. Голодная и бедная.

– Хамить не надо.

– Где хамство? Так, немного колючки разбрасываю. Бриться не люблю. Всегда колючий. И характер такой же колючий, – ответил Алик. Он остановил машину перед домом Бориса. – Приехали.

– Спасибо.

– За что? Надо людям помогать, чтобы на душе было приятно и понятно, – ответил Алик.

Он помог мне выйти из машины. Достал чемодан. Я думала, что он сразу сядет в машину и поедет к себе, но Алик подошел к калитке. Просунул руку через верх калитки и открыл щеколду. Зазвенели цепями две большие собаки. Одна ходила по тросу вдоль забора. Вторая сидела на длинной цепи и почти в плотную подходила к калитке. При виде нас псы загавкали. Алик погладил ту псину, которая подходила к калитке.

– Проходи. Они тебя не тронут.