Я пытаюсь унять дикое сердцебиение. Губы горят, будто я коснулась живого пламени.

Здесь одни враги. Здесь любой шаг в сторону — смерть.

Я поцеловала этого вызывающего жар во всем теле вэнка, чтобы воспламенить его сильнее? Чтобы он стал мечтать о большем и четко меня никому другому не отдал?

Или на самом деле это было любопытство? Мне захотелось поцеловать... совсем другого мужчину... не жениха.

Мужчину, который безумно, до потери пульса, меня хочет и внушает мне странные выжигающие смущения желания. Мужчину, чья страсть заразительна.

А ведь он — мой лютый враг. Он враг всех тэнхи.

Идеальный выбор для поцелуев, ничего не скажешь.

Я прикладываю ладони к щекам. Наверняка они покраснели. На припухших губах все еще вкус сорванного поцелуя.

Я настолько обиделась на Нуми, что решила ему так «отомстить»?

За его якобы холодность? За то, что наши с ним спокойные привычные отношения длятся много лет?

Этого-то дикого безумного вэнка я сегодня впервые увидела.

Сама не знаю. Одно понимаю: мне скоро придется отвечать за то, что я сделала.

Мысль холодит кожу и вызывает жаркий ужас.

Нельзя лизнуть пламя и не обжечься. Нельзя безопасно играть с тем, кто настолько горячий.

Что я своими руками, вернее губами, натворила?!

Но бояться или плакать уже поздно. Я уже вступила на скользкий путь, объявив о своем мнимом проклятии. Теперь мне только дальше играть.

В комнату входят три вэнка: хозяин клана, еще какой-то вэнк, одетый лишь в брюки, зато с мечом — явно воин, и вэнк в брюках и тунике с подносом в руках. На подносе посуда.

Кувшин, несколько плошек, хлеб и пара кружек.

Ложки я не вижу, может, если снизу вверх смотреть, не видно. А может, вэнки лакают пищу из плошек, как животные?

Под кожей пробегает неприятный холодок.

Хозяин говорит:

— Стой внутри около двери, — это он явно воину. — А ты иди показывай мне еду, — вэнку в тунике.

Он намеренно разговаривает на тэнхи, чтобы я все понимала... И с братом, и с этими.

Вызывает странное чувство теплоты.

Вэнк в тунике ставит еду на стол, а у меня живот предательски сводит от голода: еда выглядит аппетитно и пахнет очень вкусно. Кроме хлеба, я вижу кашу, овощи и мясо.

Ложки на подносе есть. Даже несколько.

Я облегченно выдыхаю.

Вэнк в тунике берет одну из них и откладывает в пустую плошку немного каждого вида еды, перемешивая ее. Наливает из кувшина в кружку сок.

А затем сам все это ест и пьет.

Я понимаю, что, наверное, это проверка на отраву такая.

Но спокойное поедание пищи при напрочь голодной мне выглядит, как чистое издевательство. Живот снова предательски сводит.

Хозяин следит за едоком с непроницаемым лицом.

Оба вэнка стоят в полный рост около стола, а воин возвышается у двери.

Сижу на стуле одна я. Мне дико неуютно. Чувствую себя ужасно маленькой и беспомощной.

Хотя, если бы я стояла, то всяко была бы меньше каждого из них. А так, если что, можно бить в живот. Или ниже.

Это немного придает мне уверенности.

Замечаю, что эмблемы у хозяина и воина при двери одинаковые, а у того, кто мою еду съел, другая.

Ноздри щекочут аппетитные запахи. Может, мне пора взять и тоже что-то съесть?

Но вряд ли.

Тишина стоит мертвая. Я слышу удары собственного сердца.

Спустя какое-то время еду берет хозяин клана. Тоже молча кладет себе в тарелку и отпивает из кружки.

Двойная проверка на отраву?

Хозяин выжидает, когда может подействовать яд?

Я невольно напрягаюсь. До холодеющих рук переживаю за свое будущее или... за этого вэнка?

Надо спросить его имя. Неприятно его в мыслях звать ни хозяином, ни главой.

— Еда чиста, можешь идти, — он обращается к вэнку в тунике. — А ты свободен. Позови сюда Рудара. Тэнхи буду охранять я сам, — это воину.