Шаги.

Кажется, Зверь обходит комнаты одну за другой.

– Лили! – проорал Зверь.

– Кирилл, я здесь! – крикнула я.

Пальцы тряслись, когда я пыталась попасть в замок, но ключ только царапал вокруг. Перед глазами стояли слезы. Он все-таки пришел за мной…

Пришел.

Я так и не открыла наручники, когда Зверь появился на пороге спальни.

Я обернулась, рыдая.

Дернула запястье, показывая, что прикована и ничего не могла сказать – только ревела. И так все понятно.

Я его целую вечность не видела.

Хорошо запомнила только день похорон. Шел дождь, пахло осенним мокрым лесом, мы провожали его подчиненного, а затем Зверь набросил кожаную куртку мне на плечи, провожая по кладбищу и после мы целовались в машине.

Я запомнила запах кожи, аромат его парфюма, осени и дождя.

Сейчас от Зверя пахло так же.

Джинсы были в темную крапинку. Та же кожаная куртка, мокрая и блестящая. Светлые волосы облепили виски и впалые щеки – он вымок под дождем. Светлые глаза остановились на мне. Губы, всегда излучающие неуловимо чувственный и сексуальный флер, кривились, словно его что-то бесило. Он тяжело дышал.

На лице свежее рассечение.

Но жив и здоров.

Взгляд скользнул по моей фигуре, по растрепанным волосам, и полурасстегнутой рубашке Руслана. Он знает, что я провела здесь ночь. Глаза прищурились, взгляд обжег меня, как лезвие. Очень болезненный взгляд.

Руслан вошел в спальню следом.

– Я тебе все объяснил, Кир, – невооруженный, но не менее опасный от этого, он смотрел на брата самоуверенно. – Еще три месяца назад. Дочка Девина принадлежит мне. Не лезь к ней! – последнюю фразу он произносил отрывисто, словно вбивал гвозди. – Со своими! Играми!

Зверь сжал челюсти. Желчно и болезненно. Желваки напряглись.

– Дарю тебе Алайну, – устало продолжил Руслан. – Возьми любую девушку. Но эта – моя, брат.

Кир обернулся через плечо, рассматривая брата.

Крупный и пугающий, Зверь выглядел как ощерившийся, готовый к драке тигр. На шее проступили жилы, кулаки сжались. Взбешен. Я думала, спросит о прошедшей ночи. Разве не должен: я в слезах, раздета. Но Кир не задал вопросов.

Шагнув к брату, он врезал ему в лицо.

– Я тебе не брат! – проорал он.

Мощный кулак попал в нижнюю часть – то ли нос, то ли губы. Жестокий и не щадящий – Кир не жалел его, бил всерьез. Руслан отшатнулся и накрыл ладонью пострадавшее место. Его взгляд исподлобья, полный неприятного изумления и неприкрытой агрессии, я никогда не забуду.

Удара он не ждал. Хотел договориться.

Этого не хотел Зверь.

– Мразь! – выплюнул Кирилл. – Ты ее трахнул!

Кровь хлынула по подбородку, затекая в рот, когда Руслан убрал руку. Я думала, он правду скажет. Но Руслан молчал.

Позволил думать, что меня изнасиловал.

А может, его жестокое слово «мразь» в устах брата отрезвило.

Он заблокировал следующий удар, и они включились в стремительную, ожесточенную схватку. Его задели слова Зверя – по лицу видно. Обычно отстраненное, холодное, в бою лицо Руслана обрело чувства: глаза горели от злости.

Первый удар Зверя он заблокировал предплечьем. И сразу выпад – в сплетение. Второй в лицо, который Зверь пропустил. Из-под кулака брызнула кровь.

Оба крупные и почти равные по силе, они могли драться долго – если бы бой шел на ринге. Но здесь правил нет. После удара под дых Зверь согнулся.

– Не смей! – зарычал Руслан, каждый выкрик сопровождался ударом. – Так! Говорить со мной!

Воздух взвизгнул от лезвия, блеснувшего под лампой, и я вскрикнула.

Зверь орудовал ножом жестоко и молниеносно. Прямо по лицу. Всего лишь отогнал от себя, но лезвие глубоко рассекло Руслану щеку. Следующий удар должен был лишить его глаза, но он успел перехватить руку.