У моего отца такие же спутницы.

Все красивы: актрисы, фотомодели. У них безжизненные лица и расчетливые глаза. Моя мама с трудом туда вписалась. Может, потому и погибла в результате. В бассейне с акулами трудно выжить.

– Я хочу знать, что было ночью…

– За Зверя волнуешься? – он слегка прищурился.

– Где он?

– Не знаю. Мне не до Зверя, Лили. Ночью нашли моего приемного сына, Ника.

– Ника? – пробормотала я, ошеломленная. – Что с ним?

О Нике я забыла… Значит, это второй человек из тех, ради кого Руслан сорвется ночью. А может, единственный, кто знает.

– Его сильно избили. Он в реанимации. На ладони он записал мой новый номер, благодаря этому меня быстро нашли. В больницу поступил без документов, раздетый, без сознания. А за Зверя не беспокойся. Он способен за себя постоять.

После последних слов стало стыдно, что я так откровенно волновалась за здорового мужика, сильного, вооруженного, с такой репутацией, что с ним мало кто свяжется. Никите двадцати еще не было, он глухонемой и абсолютно приятный парень – ничего общего ни с приемным отцом, ни с приемным дядей.

Теперь понятно, что здесь делает Леонард с самого утра.

У Руслана был закрытый вид – как всегда. Но если ему было бы плевать – он бы не сорвался ночью.

– Мне очень жаль. Кто это сделал? Известно?

– Еще нет, – сказал Леонард от двери. Он появился с подносом, на котором стояла одинокая чашка кофе.

Интересно, ему не западло самому одиозному бандиту и ублюдку в городе подавать кофе? Все-таки при погонах человек.

Леонарда ничего не смущало.

Ни мое присутствие, ни тяжелый взгляд Руслана. Тот обернулся и следил, как следователь ставит на стол кофе, сахарницу, расстилает салфетку.

– Я выяснил, что Ник возвращался домой один. Охранник, вопреки инструкции, высадил его на повороте, чтобы сэкономить время, визуально проследил, что он свернул во двор, и уехал.

Руслан гневно вдохнул – даже грудь дернулась.

Охраннику что-нибудь сломают.

– На него напали в слепой зоне. Их было трое, один попал в обзор камеры, когда убегал. Пытаемся найти по базам. Думаю, ее отец постарался.

– Мой отец?..

– Уверен на девяносто девять процентов.

Логично. Руслан плюнул в лицо ему, объявив позорную свадьбу, затем силой забрал невесту. На нелюбимую дочь ему насрать, конечно, но плевка в лицо он не стерпит. Отец приказал расправиться с Ником. Пока не насмерть. Пока предупреждение.

Очень смело. Очень.

Я не знала, как Руслан относился к своему приемному сыну, даже вместе их не видела. Зверь рассказал, что Ник прибился к клубу, когда детский дом-интернат для детей с особенностями приказал долго жить. Мальчик собирал объедки с кухни. Руслан его подобрал, Ник вырос: теперь у него есть квартира, работа в бухгалтерии, своя тачка с охранником и упакованное будущее – неплохо для глухонемого пацана из приюта. Некоторым везет.

Руслан вопросов не задал, ему и так все ясно.

Прошелся по кабинету, взгляд мазнул по мне. Как бы мне это боком не вышло… Я покрылась испариной, в страхе, что за Ника отыграются на мне.

– Найди исполнителей. Один должен быть живым.

– Есть, босс, – Леонард гадко, но со вкусом улыбнулся, когда Руслан повернулся спиной, улыбаться в лицо хозяину в такой ситуации он не рискнул. – Я могу идти?

– И выясни куда делись его вещи. Вали, – разрешил Руслан.

Только когда мент вышел, он позволил себе сесть в кресло, и пододвинул к себе чашку. Я стояла, не зная, куда себя деть, и смотрела, как он устало глотает кофе. Всю ночь на ногах – хочет спать и, наверное, должен скоро лечь. Хоть бы не пристал опять.

Руслан допил одним глотком – чашка была небольшой, и поднялся.