Но главным было совсем не это…

- Мирочка...

Его голос звучал в ушах, перекрывая глухой стук, с которым сыпались на гроб комья земли. Она сама бросила первую горсть.

- Мирочка…

Слезы текли, не останавливаясь. Мира отошла чуть в сторону, не желая смотреть, как все исчезнет под землей. Она уже простилась, но если не видеть последнего мига, он навсегда останется в безвременье незавершенным.

- Мирослава, - услышала рядом с собой.

Перед ней стояли Альбина и ее мать, София Степановна.

- Я бы хотела пригласить вас к себе, - проговорила София Степановна. - Думаю, сейчас вам будет одиноко возвращаться в пустой дом…

- Спасибо. Со мной все в порядке. Альбина, вы что-то хотели сказать?

- Нам надо поговорить. Но, конечно, не здесь, - сделала та неопределенный жест рукой, указывая на кладбище.

- Думаю, вы хотите говорить по поводу завещания? - Мира набрала в грудь воздуха.

- Вы правы. Но речь не только об этом.

- О чем здесь речь? – негромкий голос Вадима прозвучал неожиданно и слишком резко.

Женщины обернулись. Как получилось, что он подошел незаметно?

- Завтра в десять часов я бы хотела встретиться с вами у адвоката, - спокойно проговорила Мирослава, глядя ему в глаза.

- Хорошо, - не ей одной послышался металлический скрежет в его голосе.

Поворачиваясь к жене, коротко приказал сквозь зубы:

- Альбина, жди меня в машине.

Та как-то шумно выдохнула, но ушла незамедлительно. Вадим перевел жесткий взгляд на тещу:

- Вас проводить, София Степановна?

Однако смутить эту даму было непросто.

- Нет, спасибо, Вадик, - женщина вскинула бровь. – Мы с Мирославой еще немного побеседуем, если ты не против.

- Разумеется.

Мужчина кивнул, сверкнув глазами на вдову, резко развернулся и ушел. София Степановна нахмурилась, глядя зятю вслед. Проговорила:

- Мирослава, вы не обижайтесь на Вадика. Он так тяжело переживает смерть отца. Сами понимаете, мужчины, они же все в себе. Никаких слабостей, прячут эмоции, а потом вот…

Много чего могла бы сказать Мирослава в ответ, однако предпочла промолчать. Ей было неприятно и тоскливо, и вовсе не хотелось дольше тут оставаться. Но только она хотела попрощаться и уйти, как женщина заговорила снова.

- Давайте немного пройдемся, не возражаете, если я провожу вас до машины? – и, не дожидаясь ответа, доверительно взяла ее под локоть.

Вырываться было глупо. София Степановна продолжала говорить, приноравливаясь к ее шагу:

- Вы выглядите усталой. Знаете, я могла бы вам посоветовать хороший частный санаторий. Моя старинная подруга владеет клиникой пластической хирургии в Швейцарии, санаторий тоже принадлежит ей, там пациенты проходят реабилитацию.

Ее речь напоминала Мирославе протекающий кран, когда капли монотонно капают, вдалбливаясь в мозг. Хотелось сказать, что она и сама в реабилитационной клинике работает, но от усталости и эмоционального выгорания не осталось сил лишний раз открывать рот. Та все расхваливала красоты и обслуживание, под конец сказала кое-что, зацепившееся в сознании:

- Там очень уединенно и нет нежелательных посетителей. Если надумаете, я могу все устроить. А заодно и пластику. Ну, если вдруг захочется что-то в себе изменить…

Вид у Софии Степановны был в тот момент доброжелательный и даже заговорщический.

- Спасибо большое. Я подумаю, - ответила Мира.

- Подумайте и соглашайтесь, - проговорила та на прощание.

За разговором они незаметно добрались до стоянки. Дальше Мирослава шла одна, в задумчивости не обращая ни на что внимания. У машины остановилась, достать ключи. Пришла вдруг мысль, что реабилитация ей действительно не помешала бы. Может быть. Но это как-то потом.