– Пусти, - уже шепчу. Голос меня совсем не слушается.

   Но вместо того, чтобы разжать руки он наклоняется к моей шее.

   Вдыхает воздух, - шумно, как голодный зверь.

   Прикусывает венку и я содрогаюсь – на этот раз совсем не от возбуждения. Мне страшно до чертиков и чувство – дикое, бешеное, как будто он сейчас вопьется в меня зубами и загрызет!

   – Ты права, - врезается мне в кожу ледяной, наполненный звоном металла голос. – Мы с тобой все сделаем иначе. По-человечески. Я дам тебе шанс.

   Мои губы округляются в полнейшем шоке. Шанс? Он? Мне? Дает шанс?

   Даже вдохнуть не могу от возмущения. Воздух чуть не разрывает горло, не давая мне сказать ни слова. Шанс!

   – Завтра буду ждать тебя у озера. В восемь. На террасе « Лаванды». И не бери купальник. Плавать мы точно не будем.

_________________

16. 16 Глава 16

   Я все еще возмущена.

   Слов так и нет, но зато рука уже дергается, чтобы дать мерзавцу пощечину.

   Правда, так и не долетает. Санников перехватывает ее сразу же, хоть его голова по-прежнему опущена к моей шее.

   – Тихо, Софиииия. Это просто ужин. Для начала.

   Горячие губы скользят вниз по шее. Будто жалят меня каждым прикосновением.

   Санников явно наслаждается ситуацией.

   Моей растерянностью, своей властью.

   И… Этим безумием, которое между нами происходит.

   Молча поправляет на мне топ, пробегаясь костяшками пальцев по соскам, пока оттягивает вниз.

   Застегивает молнию на шортах, подтягивая их вверх.

   А я так и остаюсь распластанной на капоте его машины.

   Все еще вздрагивая от отголосков того урагана, который просто смел меня с катушек. Выбил все сознание.

   Пошевелиться не могу. И голова до сих пор идет кругом.

   И ненавижу.

   Ненавижу его – за то, что вот так со мной обращается. За то, что не могу сдержаться, остаться собой. Поддаюсь. Покоряюсь. Сил не могу найти, чтобы с ним бороться.

   Даже высказать ему все, что он заслужил услышать – и того не могу!

   И себя ненавижу за это. Может, еще сильнее, чем Санникова!

   За тот безумный пожар, который пережила совсем недавно , когда он меня касался.

   За то, что даже сейчас мое тело будто тряпка повисает на его руках.

   За всхлипы, которые без моей воли срываются с губ. За ток, которым снова и снова прошибает всю насквозь, когда он прикасается ко мне…

   Так и обмякаю на сидении, когда Стас даже как-то удивительно бережно укладывает меня в машину, занося на руках.

   Шевельнуться не могу. Пытаюсь что-то сказать, но из горла вырывается только какой-то жалкий писк.

   Зато с ним все абсолютно, совершенно нормально!

   Уверенные руки держат руль, каменное лицо, на котором не прочесть ни единой эмоции, сжатые челюсти.

   Как будто он не способен даже на малейшее чувство! Даже на его слабый отголосок! Каменное изваяние, черт его побери!

   А ведь я и близко никому ничего подобного никогда не позволяла!

   То, что Вовка умудрился во время танца на секунду опустить свою руку на мои ягодицы, наверное, самая большая вольность из тех, что за всю жизнь были у меня с парнями! Да и то, я уже собиралась довольно жестко это пресечь, да только Санников вмешался! Не зарядил бы он моему предполагаемому парню, это обязательно сделала бы я сама! Правда, не так, конечно, жестко и не привлекая к себе ненужного внимания!

   Нет, я не против сексуальных отношений и каких—то вольностей вроде поглаживаний. Но это же должно быть интимно, исключительно наедине! И то, когда доверяешь человеку, когда чувствуешь к нему намного больше, чем даже просто симпатию! Когда хорошо его знаешь, в конце концов и планируешь серьезные отношения! Даже если они впоследствии и не получатся!