Я шла, пошатываясь и оступаясь на высоких шпильках. Я бы точно переломала себе ноги, если бы чья-то сильная рука не удерживала меня. Меня ввели в дом и, не останавливаясь, потащили куда-то в сторону, как оказалось, к лестнице.

— Пожалуйста, только не в подвал, — взывала я, когда поняла, что мне предстоит спуск вниз. — Что со мной будет?

Но я осталась без ответа. Втолкнув в какое-то помещение, меня бросили одну. Я слышала, как защёлкнулся замок, и потянулась к стягивающей повязке. Сорвав её с себя, я долго моргала, отказываясь верить, что снова осталась без света. Я сбросила туфли на шпильках и ощутила под ногами мягкость и теплоту линолеума. Ну, в этой комнате хотя бы был ремонт. Двигаясь на ощупь, я нашла узкую кровать и села на неё.

— Так, не киснуть! — приказала я самой себе, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. — Всё будет хорошо, я выберусь! Вряд ли станут отдавать за человека тридцать миллионов, если хотят его убить или покалечить!

Я повторяла эту мантру снова и снова, обхватив себя руками и раскачиваясь на кровати вперёд-назад, когда за дверью раздались шаги, и в комнате зажёгся свет, ослепив меня на короткое время.

— Ешь!

Когда глаза немного привыкли к освещению, я разглядела, что помимо кровати в каморке имеется небольшой стол и стул, а также шкаф. Вошедший охранник водрузил на стол поднос с едой и бутылку воды.

— Сейчас одиннадцать часов вечера. У тебя десять минут на то, чтобы поужинать. Затем я отведу тебя в туалет и опять запру. В твоих интересах всё успеть.

На подносе оказалась тарелка с супом и пара кусков хлеба. Я была так голодна и измучена, что мне хватило и пяти минут, чтобы проглотить всё. Наверно, папа был бы мной недоволен за чрезмерное послушание, но я больше не рисковала взбрыкивать и показывать характер. Я не хотела, чтобы меня снова морили голодом или пичкали успокоительными, а то и чем похуже. Нет, я поступлю умнее: я затаюсь и выжду нужный момент, чтобы вырваться на свободу.

6. Глава 6

Против ожидания всю ночь я проспала как убитая. Наверно сказалась усталость, вымотавшая меня до предела, и дикие моральные перегрузки. Чтобы не сойти с ума, моя психика отключилась. Утром мне разрешили принять душ и принесли завтрак. Санузел находился здесь же, в подвале. Впустив меня внутрь, охранник остался за дверью, сообщив, что у меня есть десять минут на все процедуры. С каким наслаждением я скинула с себя красное уродливое платье, в котором меня продали накануне, и принялась смывать грязь и вульгарный макияж. Но сменной одежды не было, и мне пришлось снова напялить на себя прежний наряд. По возвращении в каморку меня ждали горячая каша и кофе. Что ж, значит, морить голодом меня не собирались.

С уходом охранника комната снова погрузилась в темноту. Мне не оставалось ничего, кроме как прислушиваться к шагам за дверью. Мужчину, купившего меня, я больше не видела, вчера и сегодня со мной контактировал только охранник. Просить о помощи я не решалась, полностью уверенная в отказе. Я даже не имела представления, где я нахожусь. Меня постоянно куда-то перевозили. Неизвестно, как далеко меня увезли от родных мест. Единственное, что я поняла — мне никто не станет помогать. Моя свобода — дело моих рук.

За дверью раздались торопливые шаги, и вскоре в комнате тусклым светом загорелась единственная лампочка, а на пороге появилась женщина в сопровождении охраны и купившего меня мужчины.

— Это она? — вошедшая кивнула в мою сторону.

— Да, — подтвердил мужчина.

— Сколько, говоришь, за неё отдал?

— Тридцать.

— Ну, ничего себе! Надеюсь, оно того стоит.

Женщина уверенно подошла ко мне и, потянув двумя пальцами за подбородок, заставила поднять голову. Она придирчиво вглядывалась в моё лицо, жалуясь на царивший здесь полумрак.