Гробовщик по-хозяйски трогает меня за задницу. Так выбирают мясо на рынке.

- Неплохой зад, есть что помацать, как думаешь, Элиот? – обратился к мужику, сидящему рядом.

- Да и фигурка аппетитная, такую насадить на болт и пусть скачет, - облизнулся его собеседник.

- Эээ… слюни подотри… я планирую долго играть с новой игрушкой.

- Так потом наиграешься, мне отдай, я в долгу не останусь, и я небрезгливый, - Элиот заржал как конь, показывая ряд желтых зубов.

- Товарчик эксклюзив, сам знаю, - Пауль положил пятерню мне на грудь и больно сжал.

Не выдержала, ударила его по руке. На что его рука сомкнулась еще сильнее. Охрана гробовщика ни на шаг отойди не дают.

- Вы сейчас такие крутые хозяева жизни. Купили себе девчонок. Несомненно, в данный момент сила на вашей стороне. Но запомните, уважаемое быдло, прошу прощения, людьми назвать не могу, и на вас найдется сила покруче. Сегодня вы на коне, а завтра под конем, и вас как скот пускают в расход, - сказала и аж выдохнула. Легче стало.

Не могла я молчать, когда существа в человеческом подобии корчат из себя божков, только потому, что в их карманах полно бабла. Не все покупается в этой жизни. Но им этого никогда не понять.

- Вот говорливая… не люблю я таких, - морщится Пауль. – Заткните ей рот, - дает знак охране.

Мне тут же заклеивают рот, так быстро, что даже пискнуть не успела. Охрана продолжает держать меня за руки. Будто я могу сбежать из зала переполненного народом. Хотелось бы… но шансов нет.

- Точно, не твой стиль языкатые, - Элиот не сводит с меня похотливого взгляда. – Тебя безмолвие заводит. Я вот я бы не прочь опробовать ее язычок.

Подобных высказываний в этот вечер мне еще довелось услышать… даже не сосчитать сколько. Все, кто подходил к Паулю, непременно высказывали что-то похабное в мой адрес. В конце я уже абстрагировалась, перестала их слышать и воспринимать.

И самое паршивое были не гнилые языки извращенцев, а то, что я подсознательно все еще высматриваю взглядом зверя. Презираю себя за это и ничего с этим сделать не могу.

Ноги затекли. Ужасно болит спина. Вот так стоять на одном месте часов пять кряду. Никто не предложил воды или еды. В животе урчит, перед глазами черные круги от голода. А я все всматриваюсь в толпу… вдруг он придет…

Сама себя ненавижу за это ожидание. Но когда мир против, тебе мысленно нужна хотя бы соломинка, чтобы удержать равновесие и не упасть в бездну отчаяния.

- Нам, пожалуй, пора, - хлопнул меня ладонью по заду. – Все же аппетитная пятая точка.

Вдох. Выдох. Я держусь. Абстрагируюсь. Спазмы тошноты проходят.

Еще минут тридцать Пауль прощался с гостями. Обнимался, неустанно вытирал пот со лба, смеялся. Мда… душа компании… так и не скажешь, что это отбитый на всю голову извращенец. Вот так и в жизни, с виду респектабельные и приятные в общении люди, в реальности оказывают той еще гнилью. Никогда не знаешь, кто скрывается за маской.

- Приятной ночи, сестренка, - шепнул мне Брендон и, подхватив под руку Эвелину, покинул зал.

У меня по-прежнему заклеен рот, могу только мысленно слать ему проклятия. Уже сколько лет все мерзости сходят ему с рук. Но когда-то удача повернется к братцу задом. И я не упущу этот момент.

Меня выводят. Бросаю взгляд на стену, у которой облокотившись стоял Зверь. Ублюдок!

Мы садимся в лифт. Гробовщика с нами нет. Охранник нажимает двадцатый этаж. Странно, я была уверена, что гробовщик обитает в каком-то подвале. Но нет, он взобрался на самый последний этаж.

Меня заводят в номер. С виду обычная дверь. А вот внутри…

- Приятной ночи, - охранники хохотнули и оставили меня одну.