- Заблудилась…
- Вижу, - поджимает тонкие ярко-красные губы. – Ты хоть девственности не успела лишиться?
- Ох, бяда, если бы такую ценность и даром отдала, - цокаю языком.
- Для тебя, да. Брендон бы с тебя три шкуры спустил. А дальше… умная девочка, сама догадаешься. Пошли, приведем тебя в порядок. На девку из подворотни похожа.
Берет меня за руку и тащит вниз. У нее ледяные пальцы, цепкие. Как к лягушке прикоснулась.
Меня проводят в гримерку. Девушки разглядывают меня с интересом. Вид действительно такой, будто я побывала под голодным и озверевшим мужиком. А ведь еще несколько минут назад я была в шаге от этого. Теперь мне стыдно, что предлагала себя так откровенно и пошло. Кто я в его глазах? Продажная девка…
Не выходит у меня из головы Виктор, обида вперемешку с какой-то глупой надеждой. А вдруг передумает и придет? Он ведь знает про аукцион… Уже давно выросла, а продолжаю верить в сказки…
Мне дали новое платье. Снова черное. Подозреваю не просто так. Скорее всего – это одно из пристрастий гробовщика. Бррр… мерзость.
Наложили заново макияж. Тот было уже не спасти. К моему счастью, Брендон не появился. И я избежала очередной порции унижений. Впрочем, Эвелина все равно ему расскажет. Неважно… Сейчас главное – пережить ад на аукционе. Неее… пекло начнется после. Когда покупатель захочет опробовать свое приобретение.
Рассуждаю и сама не верю, что это происходит со мной на самом деле. При всей чернухе в моей судьбе, никогда даже предположить не могла, что жизнь опустит меня на самое дно унижений.
Нас стали запускать в зал. Аукцион проходит в несколько этапов. Сначала мы должны дефилировать по залу, чтобы гости как следует присмотрелись к товару. Понравившихся девушек приглашают за столик для общения.
Как только я вошла, сразу захотелось сбежать. Тут пахнет роскошью и грязью. Мужики, уверенные в своей вседозволенности. Некоторые со спутницами. Ясно выбирают себе девушку, чтобы разнообразить семейный досуг. Некоторые уже явно нетрезвые. Почти у всех в глазах нездоровый блеск. Нормальных тут быть не может.
Столы уставлены деликатесами и дорогой выпивкой. А мы уже сутки ничего не ели. Мы никто. Наверное, впервые в жизни я так остро ощущаю себя бесправной вещью. Могу оказаться в лапах у любого извращенца, и он поступит со мной, как ему заблагорассудится.
- Ванесса, подойди ко мне, - я еще не обернулась, но почему-то знаю, что этот надтреснутый голос, что вонзается в меня подобно ржавым гвоздям, принадлежит гробовщику.
Поворачиваю голову и упираюсь взглядом в похожее на печеное яблоко лицо. Сетка морщин полностью покрывает кожу, огромный изогнутый нос, мясистые губы и второй подбородок уродливо колышется от его сальной улыбки. И только глаза маленькие и невероятно живые, бегающие.
- Нет, спасибо, - отрицательно мотаю головой, сражаюсь с приступом омерзения.
- Подойди, - он вытер платочком лоб, рот скривился.
Похоже, все, что я думаю, о знакомстве с «умопомрачительным» покупателем отразилось у меня на лице. Не спрятала эмоций. Так и не научилась лицемерным играм.
- Пауль, прости мою скромницу сестру, - Брендон выныривает как черт из табакерки. Хватает меня за руку. Тихо ойкнула. Вся его ненависть в этой хватке ощущается. Сжимает пальцы так, будто хочет кожу разорвать и кость раздробить... – Она растерялась. И не успела оценить твоего щедрого жеста.
Тащит меня к его столику. Усаживает на стул.
- Воспитание, Брендон, оно хромает, - цокает языком. – Где расхваленная тобой покорность? – каждая буква, произнесенная его голосом, ржавым гвоздем вонзается в меня.
Я смотреть на него не могу? Что говорить о большем?