Слова Итана Моррисона по поводу присутствия на борту космолайнера линии Земля-Ильмус-Фенрис-Лорн-Тангароа-Эриду писателя с Марса, по здравому размышлению заставили Ставра после того, как он закончил со своей работой по подготовке к вечернему выпуску программы новостей, покопаться в Интерстаре на предмет поиска работ этого Аристофана Хааса. Ничего не нашёл, и это несколько насторожило лорнианца. С одной стороны, в этом не было ничего странного, так как Аристофан Хаас мог вполне себе издаваться под псевдонимом; с другой же, он мог оказаться самым заурядным мошенником, если не хуже. На планетах типа Лорна подобные типы могли сколь угодно долго избегать внимания со стороны Галактического Патруля или правоохранительных органов того мира, где они напакостили.

Ну да ладно, решил про себя Ставр. В любом случае, стоит поближе взглянуть на этого Хааса. Возможно, он на самом деле писатель с Марса, решивший написать книгу о малоизвестных широкой публике планетах Федерации. В таком случае, следует проявить к его персоне повышенное внимание – всё-таки пусть и марсианин, а и ему должно быть лестно, что к его персоне проявляет интерес ведущая – и что с того, что единственная? – новостная служба Лорна.

Единственный космопорт Лорна, расположенный частично на поверхности планеты, на деле не принадлежал планетарному правительству, коим с очень большой натяжкой можно было назвать городскую администрацию Порт-Сарнака, которую возглавлял Йенс Рийпстра, именовавшийся мэром Порт-Сарнака. Толку от этого слюнтяя и мошенника не было ровным счётом никакого, но благодаря его поддержке глава «Лорнианской Кооперации» Матиас Ван Волленховен чувствовал себя здесь, как рыба в пруду. Хотя, положа руку на сердце, Рийпстра рядом с Ван Волленховеном выглядел, как аэрокар рядом с боевым космическим крейсером. Так вот о космопорте – городские власти не имели там никаких полномочий, равно как не имела там никаких полномочий и городская полиция, метко окрещённая Итаном Моррисоном «гестапо». Космопорт на Лорне, впрочем, как и на многих планетах Земной Федерации, принадлежал компании с Одина «Доки и Верфи», соответственно, и порядок в космопорту поддерживала служба безопасности «ДиВ», по уровню своей подготовки мало в чём уступавшая федеральным вооружённым силам.

Откуда на Лорне появился нынешний глава Кооперации, никто не имел ни малейшего понятия. То есть как он сюда попал, как раз тайной ни для кого не являлось. Матиас Ван Волленховен прилетел на Лорн шесть лет назад на космическом лайнере линии Земля-Эриду, но вот откуда именно он прибыл, не знал никто. Поначалу он ничем особым не выделялся, однако спустя полтора месяца он неожиданно объявился в «Лорнианской Кооперации» и приобрёл пакет акций на сумму в двадцать семь тысяч солов. Затем неожиданно корабль-охотник тогдашнего главы Кооперации Фадиля Рессама бесследно исчезает где-то в океане, после чего Волленховен, выкупив пай у двоих капитанов, от которых удача отвернулась на тот момент, берёт Кооперацию под свой контроль, параллельно спевшись с Рийпстрой. И вот с этого момента дела у охотников на цератозухов пошли, мягко говоря, не слишком хорошо.

Чартерная компания, основавшая на Лорне колонию, планировала разрабатывать здесь месторождения ряда ценных ископаемых, например, гафния, цинка, скандия и лантана, для чего на планету было доставлено различное шахтное оборудование и горнопроходческая техника. Однако при здешнем четырёхдневном цикле жить на поверхности можно было только в городах купольного типа, как на Луне, Меркурии или Тритоне. Как уже упоминалось выше, компания обанкротилась, но всё доставленное ею на Лорн оборудование осталось на планете. Когда лорнианское общество окрепло достаточно для того, чтобы самостоятельно вести промышленные разработки месторождений, всё, что было оставлено компанией, было использовано для строительства шахт и начала добычи полезных ископаемых, а также для сооружения современного Порт-Сарнака. На данный момент существующая на планете небольшая компания, именовавшаяся «Лорнианский Шахтёрский Синдикат», вела добычу гафния, скандия и гадолиния, что приносило свою долю дохода в планетарный бюджет. Кое-что давали и лесозаготовки на Восточном континенте – тамошнее каменное дерево, получившее своё название из-за твёрдой и тяжёлой, как камень, древесины, экспортировалось на Фенрис, Заратустру и Хатку. Однако девяносто процентов всех поступлений в планетарный – читай, городской – бюджет давала ворвань – вещество из организма гигантских морских рептилий цератозухов, которое высоко ценилось химической и фармацевтической промышленностью Федерации и использовалось в процессе изготовления огнеупорных смесей и некоторых искусственных химических соединений, а также ряда лекарств.