Дома о работе Гена говорил мало, почти не говорил, научных статей не читал и не писал, профессионально не развивался, к новым должностям не стремился. В семье профессора создавалось странное ощущение, что ни свою специальность, ни свою работу Гена не любит.

Родители Лены при всей своей любви к дочери не вмешивались в ее личную жизнь, целиком и полностью доверились ей в ее выборе, а сами толком не стали разбираться, что же собой представляет этот парень. Папа и мама рассуждали:

– Родных у Гены нет, теперь у него новая семья, их семья. У него есть своя квартира, которую он очень редко сейчас посещает. Он работает врачом в больнице, все время востребован. Однако, он ведет какой-то странный ночной образ жизни, а днем отсыпается. Замучили его, молодого специалиста, в больнице ночными дежурствами. Парень не пьет и не курит. Симпатичный, хорошо образован, Лену любит, дарит ей время от времени дорогие подарки. Но он ее почти не видит, ему всегда некогда. И что же это тогда за семейная жизнь? Кому нужны его внешность, его манеры, его деньги, если он едва пересекается с Леной? Почему-то нет в их молодой жизни ни кино, ни театров, ни отпусков, ни прогулок. На друзей Лены у Гены тоже никогда нет времени. Странная какая-то у них жизнь.

Что-то было здесь не так…

Однажды утром Лена, почти в отчаянии, спросила Гену, о чем он больше всего в жизни мечтает. Он закатил глаза и выдал смешную, как ей тогда показалось, тираду.

– Если бы ты знала, как я хочу проснуться однажды вечером в гостинице Лас-Вегаса, элегантно одеться, выпить коньяку и непременно, чтобы со спелым персиком, пройтись по освещенной центральной многокилометровой Стрип, улице сплошных шикарных отелей и казино…

Всю ночь напролет играть в рулетку и выиграть миллион долларов, и тогда….

– И что – тогда? – спросила Лена. – Такое впечатление, что ты без меня посмотрел какой-то американский фильм. И что —тогда?

– Вот выиграю миллион, тогда и будет тогда.

Но было уже поздно мечтать про «тогда», Лена была уже беременна старшим сыном. Родился чудесный мальчик, которому дали имя Виктор. А Гена в тот сложный для молодых родителей период проигрался в пух и прах. Он отдал за долги все оставшиеся после бабушки ценности, вынужден был, как он потом признался, утянуть у Лениных родителей раритетные книги и старинный ковер, хранившийся на антресолях. От бесконечных долгов Гена решил скрыться в своей пустой квартире. А кредиторы пришли за деньгами к родителям Лены. Вот тут-то все секреты Гены и открылись.

Лена намучилась с Геной, уговаривала его бросить это свое болезненное увлечение ради себя и сына, подсовывала ему всю ей известную литературу про игроков, пыталась уговорить его улететь на «историческую родину» со всей ее семьей, но было слишком поздно… Ни сын, ни Лена, ни ее родители, ни то, что творится в стране, ни друзья, ни еда, ни комфорт – ничто более не трогало Гену. Он был давно и неизлечимо болен игроманией.

Первый развод состоялся.

3. Лена и Максим

Начало 90-х

ПП

Перестройка

Лена после Перестройки осталась одна с сыном. Родители ушли из жизни один за другим. Гену, ее первого мужа, ничего не интересовало, кроме денег на игры. К его несчастью и болезни в Москве как грибы вырастали новые и новые казино на каждом углу, у каждой станции метро стояли игральные аппараты. Гена переключился полностью на игру в рулетку. Иногда он возбужденно звонил, зондировал почву, есть ли у Лены деньги, потом успокаивался, узнав, что денег у нее нет, и быстро прощался, не хотел ничего знать. Кто-то из его друзей рассказывал, что в его квартире стояла раскладушка, в стенку был вбит строительный гвоздь, на котором висела единственная в доме вешалка с белой майкой, белой рубашкой, выходным темным костюмом и бабочкой. Внизу под вешалкой стояли новые ботинки, в которые он засовывал чистые трусы и носки. У входной двери – второй гвоздь. На нем – темно-синее кашемировое пальто и трость с набалдашником. Это были его главные ценности – одежда для больших казино, иначе бы он не смог туда пройти. Из старых книг он сложил себе стол. В мойке на кухне лежали кастрюля, две тарелки, чашка, стакан и одна ложка, одна вилка и один нож. Болезнь принимала ужасные формы. Он все время бредил большим выигрышем, но ничего у него не получалось. Все деньги, которые он иногда умудрялся выигрывать, он очень быстро проигрывал. Когда его кто-нибудь спрашивал о его делах, Гена всем твердил одну и ту же фразу, что у него сегодня «не так легла фишка».