Он негромко скомандовал:

– Бумажки, окурки, огрызки – собрать.

И отвернулся, чтобы замаскировать след от костра. И ему было глубоко побоку, кто будет собирать мусор – сам Длинный или его дружок, или их охранники. Не уберут за собой – значит никуда не пойдём, будем стоять хоть до вечера.

Он с самого начала всех проинструктировал об уставе тайм-калигмента: оставлять после себя в Плейстоцене отходы, даже органические, категорически запрещено. И что следить он за этим будет строго. Хотя некоторым людям, что говори, что не говори. Эти, например, ещё на базе к своим винтовкам не хотели глушители брать.

И тогда Капитан разозлился в первый раз. Сказал, как отрезал:

– Отставить! Нельзя пугать зверей выстрелом. К тому же выстрел может привлечь к нам неандерталов или разумных. А это совсем будет скверно.

– Чего? Съедят? – решил посмеяться Длинный и даже на приятеля своего покосился, приглашая к потехе.

– Да, – ответил Капитан коротко.

Как он и думал, такой лаконичный ответ сбил с Длинного легкомысленное настроение лучше всяких нотаций и запугиваний, дурацкая ухмылка с его красивых губ исчезла.

– Капитан! А кто опаснее? Неандерталы или разумные? – с неприкрытым интересом спросил Рэд.

– Неандерталы, – отозвался он и вздохнул. – С разумными можно хоть как-то договориться

Сейчас было трудно уже вспомнить, когда и почему его стали звать в Парке «Капитаном». Наверное, из-за любимого словечка «отставить», сказанного веско, как приказ. Но Капитан был не против этого имени: главное, что в группе есть дисциплина. Но в группе Длинного и Рэда с самого начала всё пошло не так.

Этим охотничкам надо было всё же выбрать африканскую ферму.

Загоны на африканских охотничьих фермах были огромные. И выпускали туда животных, купленных на аукционах – такая охота стоила дешевле, чем охота в «дикой» природе, к тому же трофей был гарантирован. Но нет, Длинному захотелось подлинной романтики. И вот теперь он ноет, что за все дни, что они мёрзли здесь, на Колыме, им так и не попался ни мамонт, и ни лев. А ведь умные люди говорили ему: «Вы же не в тир собираетесь, в Африке – трофеи надёжнее».

Но разве Длинный будет кого слушать? Длинный спорил:

– Меня следопыты в Африке вывели на зверя. Подвели за ручку и поставили перед ним, и я выстрелил. И всё. Разве это охота?

– Зато шакал будет у вас в Африке – бесплатно. Выслеживай и стреляй. Хоть всех перестреляй, – не сдавались умные люди.

Но Длинному не нужны были шакалы. Рэд тоже не захотел шакалов. Рэд сказал, что лучше потратить подаренную родителями голду на настоящую плейстоценовую охоту. Тем более, что у него есть знакомый, сокурсник по академии – нормальный пацан, он устроит им переброску в настоящий «Плейстоценовый парк»… Стопудово, но голда – вперёд.

И вот теперь Капитану приходится нянчиться с этими молокососами, возомнившими о себе ни весть что. Папенькины сынки! И самый заносчивый и высокомерный из этих двоих был Длинный – сын какого-то важного политика. Рэд был парень посговорчивее, Рэд всегда улыбался, сияя своим простоватым круглым лицом, а до Длинного доходило всё, как до жирафа. Причём, как до очень вежливого, убийственно вежливого жирафа. Есть же такое понятие «вежливое хамство»? Так вот, Длинный его олицетворял.

Остальные в группе были телохранителями этой парочки. И среди них не было ни одного настоящего охотника, а собрались, похоже, одни только браконьеры, если судить по тем россказням, которыми они обменивались между собой. Вот невезение!

Капитан стал тщательно маскировать след от костра плитами дёрна. Костёр захотел Длинный опять же для романтики, хотя они прекрасно обошлись бы горелкой и сухим топливом. Костёр развели под высоким деревом, чтобы дым, поднимаясь, рассеивался в его кроне. Длинный тут же занял самое удобное и безопасное место, привалившись спиной к древесному стволу. Он и сейчас сидел, и смотрел, как его охранники убирают стоянку, а потом вытащил капсулу с «нашатырём» и стал крутить её.