– Я знаю, – Вербицкий кивнул головой. – Сам чуть было, ночью не попался.

– Это лярва тебя по голове огрела?

– Не-а. Тут другое.

– Уходить тебе надо, Марат. Если не хочешь в исправлаге оказаться, перво-наперво переоденься. Пошарь в шкафу. Мой зятек, царство ему небесное, примерно твоего роста был…

– Спасибо за совет, Мари…

Дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о косяк. На пороге стояла Дуська. С фирменной улыбкой на губах и ледяными глазами.

– Я же просила не говорить с ней…

– Прости, Евдокия. Я не думал, что это тебя так расстроит.

– Ничего страшного. Переживу. Соли, к сожалению нет. Пойдемте. Маме нужно отдыхать.

Выходя из комнаты, Вербицкий оглянулся. Старушка поспешно прятала под матрац бутылку с водой. Черт! Он забыл заткнуть пробку…

Марат поспешно сунул комок бумаги в карман. Дуська вроде ничего не заметила. Беда только, что по его вине Мария Ильинична лишится драгоценного запаса воды.

– Мне пора на работу, Марат.

– Да и мне собственно тоже пора… Ехать в мегаполис.

– Конечно. Надо ехать. А то, как же? Вас, небось, обыскались уже…

Тон Дуськи насторожил Вербицкого. Почему она прячет глаза? Зачем теребит край халата так суетливо и нервно? Где ты была, сучка? Не за солью ведь ходила. Не лги. Кому настучала?

Ответ был получен очень быстро. С улицы донесся звук, очень похожий на жужжание пчелы. Он нарастал, превращаясь в рокот автомобильного двигателя.

Спокойно, мон шер Вербицкий. Без паники. Мало кому взбрело в голову прокатиться по агрогородку? Председатель сельисполкома за номером двести одиннадцать осматривает свое хозяйство. Может, этот год объявлен Годом Наведения Порядка на земле или Годом Уничтожения лесов и болот. Дел у председателя невпроворот. Где-то работнички-лентяюги забыли срубить березку. Или не поставили капкан на лярв. Неполадки в пробирной палатке. За стабильным агрогородком нужен глаз да глаз. Народец требуется держать в узде. Не то соль со склада удобрений тырить начнут…

Марату показалось, что машина проедет мимо. Эту хрупкую надежду разбил в мелкие осколки визг тормозов. Тревожный. Не оставляющий сомнений в том, что приехали за ним. Дуська, падла, все-таки кого-то вызвала.

Когда Вербицкий ринулся в коридор, хозяйка попыталась его остановить. Вытянула руку.

– Убери грабли! – рявкнул Марат, отталкивая женщину.

Дуська послушно отодвинулась в сторону. Видать испугалась неожиданной грубости. Вербицкий подбежал к двери, распахнул ее ударом ноги. От бля! У низенького заборчика стоял автомобиль невиданной конструкции. Что-то среднее между «Нивой» и «УАЗом». Цвета хаки, со снятым верхом. Но не это было главным. К калитке вразвалочку шел старый знакомый Вербицкого. Стабильный, как гранитная скала капрал Байдак. Из-под берета виднелась белая полоска бинта.

Прежде чем, Марат захлопнул дверь, Байдак увидел своего крестника. Рука его метнулась к кобуре. Выстрелит ведь, падла. Цацкаться не станет.

Вербицкий наощупь отыскал крючок, воткнул его в дужку. Слишком хлипкий. Долго не продержится. Марат лихорадочно искал путь к отступлению. Вариантов было не так уж много. Точнее, всего один – окно в зале. Выбраться наружу можно через него. Если эсэнэсовец приехал один, то есть неплохие шансы на побег.

В наполеоновские планы Марата внесла коррективы Дуська. Она вновь преградила ему дорогу. На этот раз уже не рукой, а увесистой скалкой. Маску гостеприимной хозяйки Евдокия сбросила. Теперь на Вербицкого смотрело существо, которое почти не отличалось от лярвы. Мускулистые руки, над которыми Марат втихомолку посмеивался, вкупе со скалкой превратились в серьезное препятствие на пути к свободе. Вербицкий оценил расстояние между стеной и женщиной. В него он собирался проскользнуть. Не вышло – Дуська отреагировала молниеносно.