– Я задал вопрос. Я не просил критики. Перенесете меня на следующий отлет или нет?

– Да, да, – он отмахнулся. – Как два пальца. Но никакого у тебя уважения, Ковач, к чужим переговорам по серьезному бизнесу. Приходишь, будоражишь местных законников бессмысленным насилием – а они поддадутся искушению закрыть тех, кто нам нужен.

– Для чего нужен?

– Не твое собачье дело, – пародия на семпая слетела, он снова стал чистым миллспортским уличным пацаном. – Просто не отсвечивай следующие пять-шесть часов и постарайся никого не убивать.

– А что потом?

– А потом мы позвоним.

Я покачал головой:

– Придумай что-нибудь получше.

– Получше? – его голос стал громче. – Ты охренел? Ты с кем так разговариваешь, Ковач?

Я прикинул расстояние, время, которое потребуется, чтобы добраться до него. Боль, которой это будет стоить. Подобрал слова, которые его взбесят.

– С кем я разговариваю? Я разговариваю с обкуренным чимпирой, гребаной уличной шпаной, которую спустил с поводка семпай из Миллспорта, и мне это уже надоело, Юкио. Быстро дал сюда телефон – хочу поговорить с тем, кто действительно принимает решения.

Гнев взорвался. Глаза распахнулись, рука дернулась к тому, что было под курткой. Слишком поздно.

Я ударил.

Прыжок через все расстояние между нами, атака со здоровой стороны. Боковые удары по горлу и колену. Он рухнул, захлебываясь. Я схватил руку, вывернул и прикоснулся к ладони «Теббитом» так, чтобы он видел.

– Это нож с бионачинкой, – сказал я ему сухо. – Адорасьонской геморрагической лихорадкой. Порежу – и все кровеносные сосуды в твоем теле лопнут через три минуты. Хочешь?

Он поерзал, хватая ртом воздух. Я прижал лезвие, увидел панику в глазах.

– Так себе способ умереть, Юкио. Телефон.

Он порылся в куртке, телефон выскочил и заскользил по вечному бетону. Я наклонился, убедившись, что это не оружие, затем пнул назад к его свободной руке. Юкио подхватил аппарат – дыхание до сих пор хрипло рвалось из горла с наливающимся синяком.

– Отлично. Теперь набирай того, кто может помочь, потом передай мне.

Он пару раз ткнул в экран и протянул телефон, с таким же умоляющим лицом, какое пару минут назад было у Плекса. Я долго буравил его взглядом, пользуясь пресловутой неподвижностью дешевого синтетического лица, затем выпустил вывернутую руку, взял трубку и отступил подальше. Он перекатился от меня, все еще хватаясь за горло. Я прижал трубку к уху.

– Кто это? – спросил учтивый мужской голос на японском.

– Меня зовут Ковач, – я автоматически сменил язык. – У нас с вашим чимпирой Юкио конфликт интересов, который вы наверняка сможете уладить.

Ледяная тишина.

– Причем уладить как-нибудь прямо сегодня, – мягко добавил я.

На другом конце трубки кто-то с шипением втянул воздух между зубов.

– Ковач-сан, вы совершаете ошибку.

– Неужели?

– Вовлекать нас в ваши дела неблагоразумно.

– Но это не я вас вовлекаю. Прямо сейчас я стою на складе и смотрю на пустое место, где было мое оборудование. Благодаря надежному источнику я понял, что это вы его забрали.

Опять тишина. Разговоры с якудза неизменно перемежают длинные паузы, во время которых полагается размышлять и внимательно прислушиваться к несказанному.

Но я был не в настроении. Рана ныла.

– Мне сказали, что вы закончите через шесть часов. Это терпимо. Но мне нужно ваше слово, что по истечении срока оборудование снова будет здесь и в рабочем состоянии, готовое к использованию. Мне нужно ваше слово.

– Разговаривайте с Хираясу Юкио по поводу…

– Юкио – чимп. Давайте будем честными в наших отношениях. Единственная работа Юкио – присмотреть, чтобы я не прикончил нашего общего поставщика услуг. И, кстати говоря, с этим он справляется не лучшим образом. Когда я прибыл, у меня уже кончалось терпение, и сомневаюсь, что пополню его запасы в ближайшее время. Юкио мне не интересен. Мне нужно