Помните, что исцеление травмы – не пункт из списка, который можно выполнить и поставить галочку. Это процесс, который предполагает последовательное движение маленькими шажками. Изо всех сил старайтесь не сбиться с курса. Может показаться, что это противоречит моему совету делать перерывы в чтении, когда захочется, но на этом-то и основан весь путь – на умении лавировать между противоречивыми импульсами, понимать, каковы ваши настоящие потребности и желания в различных ситуациях и отношениях, и удовлетворять их.
Я не могу гарантировать результаты, но могу сказать, что по этому пути прошли уже тысячи женщин, а мне самой он помог исцелиться и изменил всю мою жизнь. Я научилась слушать свой телесный разум и позволять ему руководить мной. И пришла к осознанию, что все это время я плавала в толще мутной воды и только иногда выныривала, чтобы сделать короткий вдох. Я не прекращала работу над собой, проходила процессы исцеления травм – и заметила, что со временем стало верно обратное: основную часть времени я провожу над водой, погружаясь в глубину гораздо реже.
Я хочу, чтобы и вы перестали тонуть и уверенно держали голову над водой, я покажу вам, как это сделать, дам инструмент и научу им пользоваться. Я проведу вас по пути исцеления проторенной тропой – я прошу только довериться и взять меня за руку.
Введение
В 2014 году мы с семилетней дочкой переехали из Бразилии, где она родилась и росла, в Сан-Диего, мой родной город. Ее новая школа в Калифорнии была совсем не похожа на ту, к которой она привыкла: мы жили в Рио-де-Жанейро, и это огромный город, но наш райончик был маленький и богемный. Там дочке разрешалось носиться, обниматься с учительницами и устраивать кучу-малу с другими детьми прямо на полу. А теперь она пошла в американскую школу, где прикасаться к одноклассникам запрещается. Когда дочка попыталась обнять новую подружку, та неожиданно оттолкнула ее:
– Так нельзя! Микробы!
Чтобы дочке было легче освоиться, мы поговорили с учительницей, и она согласилась, чтобы новенькая в течение дня подходила к ней и просила разрешения обняться. Но через месяц-другой дочка вынесла приговор всему, что она видела и чувствовала на новом месте:
– Эти люди не умеют любить.
Помимо очевидных культурных различий, она уловила глубинную истину, которая в дальнейшем только подтверждалась: мы изобретаем все новые и новые способы быть вместе, разговаривать, чувствовать себя в безопасности, показывать небезразличное отношение, прикасаться друг к другу так, чтобы уважать чужие границы и учитывать различия. И заново учимся всему этому. Такая переоценка ценностей заставляет усомниться практически во всех наших знаниях о том, как относиться друг к другу, будь то в школе, на работе, в метро, в бассейне или даже в спальне.
Движение #MeToo[2] заставило нас вступить в дискуссию о границах и власти, что в очередной раз вынудило вспомнить обо всех этих вопросах.
Многие из нас вошли в число сотен тысяч женщин, в чьей жизни были истории о насилии. Кому-то из нас из-за этого пришлось вспомнить и прожить заново травмы прошлого, кому-то – пересмотреть миллионы мелких эпизодов и задуматься, так ли они «нормальны», как нам думалось. А кто-то охвачен возмущением и отвращением, но чувствует, что не в силах ничего изменить. Нам удалось сформулировать проблему, но в остальном почти все мы чувствуем, что от нас требуется принять чью-то сторону, и при этом не понимаем, как двигаться дальше через серые зоны, в которых живет большинство из нас – живет, дышит, строит отношения, разбирается в вопросах сексуальности, близости и любви. У нас нет общего языка, общих практик, общих планов дальнейшей жизни.