– Товарищ майор! Привезите вечером этого вундеркинда ко мне. На Брестскую. Часам к девяти. Посидим этой же компанией. Может, еще кого приглашу. Колбаски порежем, макарончиков сварим. Хуже не будет. И сами приезжайте.
– Спасибо, Алла Борисовна! Андрея привезу. Я для него сотрудник Министерства культуры. Прошу запомнить. Машина доставит его к вам и будет ждать его у вашего подъезда. Адрес мне знаком. – И он вышел вслед за Андреем.
– Бляха-муха! Беспризорник – будущий зять Горбачева! – Алла была явно удивлена и обескуражена. – Перестройке капец. Горбачев точно назначит его министром культуры, а Орлова куратором эстрадников, – сделала она неожиданное умозаключение и добавила в адрес Олега Непомнящего, своего директора: – Позвони Владиславу, пусть вечером подгребает.
Тем временем на футбольное поле выбежал полосатый колорадский жук. На табло высветилось: «Алла Пугачева!!!» Транспарант мигал, увеличивался в размерах и сокращался. Пульсировал в такт музыке, которую записали на фирме грамзаписи «Мелодия» накануне. Зрители ждали Пугачеву, но ее все не было. На поле продолжал бегать колорадский жук, мычал и мяукал одновременно. Высшей наглостью стали его призывы к зрителям аплодировать, когда он одной рукой зажал микрофон, другой хлопал по кулаку. Это транслировалось на экран. Дальше ни музыки, ни мяуканья Зятька слышно не стало. Все утонуло в миллионе децибел сплошного свиста и рева толпы. Букашка в прикиде колорадского жука все пятнадцать минут бегала по футбольному полю. Молчали, глядя на него, только милиционеры, оцепившие футбольное поле. Смотрели очень хмуро.
Квартира Аллы на Брестской улице располагалась на шестом этаже, под крышей. У подъезда дежурили десятки поклонниц, мужчин почти не было. Стены подъезды от первого до последнего этажа были исписаны словами и клятвами вечной любви к Алле. Квартира певицы была спроектирована необычно – ей всегда хотелось чего-то особенного. Ванная, туалет и кухня составляли ее середину, словно дырка от бублика. Вокруг «дырки» меняли друг друга спальни, столовая, большая гостиная, куда приглашали на ночные посиделки друзей Аллы. С каждым годом их становилось все больше. Появлялись и особо крутые.
Зятька привезли ровно в девять вечера. Оделся он скромнее. Черный пиджачок без ватной подкладки на плечах, серые брючки и красная майка-футболка. Он поднялся до квартиры, позвонил в дверь. Ему открыла вечная помощница Аллы – Люся. Она отправила Андрея в туалет, велела помыть ручки и уж только тогда идти к гостям. Он вошел, открыл кран умывальника и сел на край ванны разглядывать сверкающий кафель, унитазы и красивые халаты, что висели на позолоченной вешалке. Решив, что времени «на помывку» прошло достаточно, он закрыл кран, вышел из огромного «санузла» и вновь угодил в руки Люси. Та провела его в гостиную.
Застолье у Аллы в квартире практически не прекращалось. В том смысле, что десятки молодых дарований, типа Жанны Агузаровой или казахского коллектива «А'студио», не говоря о сердечных друзьях, композиторах и поэтах, всегда летели к ней почитать стихи или сыграть на рояле новую мелодию. Иногда это происходило одновременно. Здесь часто и рождались хиты. И все эти ангельские создания всегда хотели жрать и пить. Поэтому у Люси в холодильнике обязательно было в запасе что-то дежурное. Чаще всего она варила макароны, которые обожала Алла, и нарезала докторскую колбасу. Водка в морозильнике – само собой.
Этим вечером за столом сидели Илья Резник, Женя Болдин и Олег Непомнящий. Из тех, кого Андрей еще не видел или не знал заочно, как поэта Резника, – волосатый брюнет в белом пиджаке и черной рубахе. Рядом с ним мужчина в коричневой кожаной куртке, похожий на большого начальника.