– Ай! – очередной раз реагирует на удар клювом в темечко Рэфил Алаг-Дакош.

На голове подвешенного дроу сидит Птиц и несильно клюет того в одну и туже точку с выверенной периодичностью словно метроном.

– Капля воды падающая в голову за несколько часов с ума человека сводит, а тут клюв… – соглашается Шрам.

– А мне кажется он уже свихнулся от этого, – с жалостью посматривая на дроу, произносит Вероника. – Ничего от него не добиться. Парень свихнулся. Вон, нитка слюны тянется с губы.

– Так ему и надо! – комментирует Шилка. – Я бы всем этих дроу нож к горлу подставила и поспрашивала как следует. И гоблинов заодно. Вдруг еще кто-нибудь сотрудничал с нашими врагами. Повезло, что Мэри его вычислила.

– Это Тур заметил за ним неладное, – реагирует Мэри. – Я сначала вообще не понимала, почему питомец Макса меня иногда постоянно куда-то силой тащил. А он, оказывается, пытался проследить за шпионом. А после исчезновения своего хозяина меня одну не оставляет.

Тук!

– Ай!

– Нет. Ничего этот дроу не расскажет, – качает головой Бес.

– Сейчас он все расскажет! – Язва показывает будто засучивает рукава. – Анфиска, фас! Грызть орешки!

Одна из зомби-белок девчонки ловко взбирается на голову Тура, что все это время стоял под дроу и облизывался, но куснуть не решался, так как его от этого всячески отговаривали. Затем, некогда пушистый зверек прыгает вверх и цепляется за ступню Рэфила.

– Какие еще орешки? – недоумевает Мэри.

А представители мужского пола шумно сглатывают.

– Молодец, оторва, – как-то даже ласково произносит Шилка, что вообще для нее редкость, и гладит Язву по голове. А для Мэри поясняет. – Есть у этого пара орешков. У каждого мужика есть. Вот они и будут целью.

В это мгновение глаза Рэфила принимают нормальное положение и в них проявляется сознание. Они смещаются вниз. Туда, где по его штанине ползет отвратно выглядящая белка. Чья пасть с гнилыми, но очень острыми большими зубами и с сочащейся и дурно пахнущей жидкостью открывается, готовясь укусить. И ползет этот зверек выше и выше. Прямо туда, куда Рэфилу совсем не хочется.

– Язва, мы это… – мнется Писс-Дум. – Если же че… Это… Мы ж не со зла. А так, как старшие братья к тебе. Если и шутили, то… Это…

– По-доброму, – добавляет Гон-Донн. – Ты зомби-козу хотела заполучить? Так, мы отыщем такую, не сомневайся. Да, брат Писс?

– Да, брат Гон, – часто кивает тот. – Да, мы прямо сейчас и пойдем искать! Пойдем, брат.

– Я все расскажу! – быстро и громко заявляет Рэфил, когда белочка забралась достаточно высоко. – Все! Пожалуйста! Уберите эту жуткую тварь! Не надо!

– Это ты кого жуткой тварью назвал, ушастый?! – гневно раздувает ноздри Язва. – Мою любимую милую и няшную белочку?!

Через пятнадцать минут, когда Рэфил рассказал про подходящее к поселению войско дроу, про информацию, что он давал об общине Дикий Писец и про то, что он должен был делать во время штурма стен…

– Вероник, я как-то пообещал налупить по жопе Язве за ее поведение, – обращается шепотом к своей женщине Серега. – Ты поговори с ней. Скажи, что я не со зла это. А как отец, заботившийся о ее воспитании.

Та хмыкает. И отвечает:

– Поговорю. А вы, мужички наши, готовьте крепость к осаде или штурму, как это там у вас называется?

– Чего этот зверюга так вскочил? – указывает на Тура Шилка.

Питомец Макса, что до этого лежал с грустными глазами и обгрызал какую-то кость, резко оказывается на своих лапах и вертит во все стороны головой, будто к чему-то прислуживается или пытается что-то уловить. Это продолжается секунд десять.

И тут Тур совершает то, что уже долгое время не делал. Он оставляет Мэри одну, пулей умчавшись в сторону ворот.