Осмотр квартиры с клиенткой прошел у Мелешкиной словно во сне. Вокруг как манекены двигались то Марианна, придирчиво рассматривавшая все, начиная с отделки санузла и заканчивая потолками под три десять и лепниной над окнами, то хозяин «сталинки» Михаил Степанович – мужчина лет пятидесяти пяти с роскошными, правда, уже заметно поседевшими усами. «Прям запорожец вылитый», – решила Людмила, когда впервые его увидела.

Когда в итоге Марианна заявила, что, по большому счету, ее все устраивает и лишь чугунные батареи нужно будет заменить на современные, Мелешкина вздохнула с облегчением. Она по-прежнему не представляла себе, как встретится с братом, как заговорит с ним, но откладывать поездку в клинику и постоянно думать об этом становилось нестерпимо. В конце концов, что может быть хуже ожидания?

Когда Марианна договорилась с Михаилом Степановичем встретиться завтра в банке для передачи денег и подписания договора, Людмила лишь машинально махнула головой в ответ на вопрос клиентки, удобно ли ей будет в полдень.

Распрощавшись с Марианной у подъезда, Мелешкина обнаружила припаркованную сзади и чуть сбоку от магазина машину с выглядывающим из нее Артемом.

– Все в порядке, Люда? – спросил он, когда Мелешкина открыла дверцу. – Что-то больно долго.

– Да клиентка эта, Марианна, там чуть ли не все облазила. Всю сантехнику ощупала – не подтекает ли. Хозяйственная женщина! Похоже, на сделку выходим. Завтра надо будет еще раз сюда приехать, она мужу хочет квартиру показать, потом в банк. Но, надеюсь, уже не сорвется. Денежки скоро получим.

– Ну что, домой поедем? – спросил Артем с заметным колебанием. – Оттуда и позвоним. Виктора можно сначала на домашний набрать, вдруг не уехали они никуда на праздники. И главврачу позвоним. Едем?

– Едем! Только не домой. И звонить мы сейчас никому не будем. – Людмила сама в глубине души удивилась созревшей в ней решимости.

Решимость окончательно оформилась в лифте. Где-то рядом журчал голос Марианны, но Мелешкина совершенно не воспринимала, что говорит клиентка. Наверное, продолжает делиться впечатлениями от квартиры. И тут Людмила ясно, до боли, осознала, что дальше откладывать нельзя. Там же братик ее родной, младшенький. Да, с годами чувства притупились, да и надежда на то, чтобы увидеть его не спящим, почти исчезла. Чего уж греха таить, так ведь и есть, от себя не уйдешь и перед собой не слукавишь. Но сегодня, когда Алешка проснулся? Когда он там, в палате, ждет родных, ждет ее, разве может быть другое решение?

Людмила посмотрела в непонимающие глаза мужа:

– Тёма, мы едем к Лешке в клинику. А Виктор, звонок – это потом все. Лешка, он же проснулся, он там один, без нас, только врачи до сестры вокруг. А Лешка ждет и надеется. Едем!

Артем ничего не ответил. Он своей рукой пристегнул жену и плавно тронул машину с места. До психоневрологического центра добрались минут за двадцать. По крайней мере, Людмиле так показалось. В голове у нее роились обрывки всяких и всяческих воспоминаний. То Лешка маленький, тянется ручонками к матери. То отец наказывает его, сорванца, ремнем за разбитое футбольным мячом соседское окно. То Лешкина свадьба, и он, счастливый, то и дело норовит взглянуть на сидящую рядом застенчиво улыбающуюся Машку.

– Сегодня нет посещений, только с пяти до шести вечера. – Голос вахтера в куртке с надписью ЧОП «Витязь» разогнал в голове воспоминания, точно облака после дождя.

Артем, легонько поддерживающий жену под локоть, попытался возразить:

– Мы к Алексею Карпунцову. Он сегодня проснулся! Вы разве не слышали?

– Подождите здесь, – охранник указал на стоящие в дальнем углу помещения КПП несколько стульев, – сейчас справлюсь у самого Ивана Петровича, что с вами делать.