– Здравствуйте тетя Мая, как ваше здоровье? – Элиза передает ей сахар и замечает бейджик с именем Мелисса. Та вопросительно смотрит на нее, в недоумении от сказанного.

– Извините, я обозналась, – Элиза в панике подбирает слова, сердце начинает стучать быстрее, и волнение захлестывает ее с головой, а на лице выступает едва заметный румянец.

– Все в порядке, девочка, такое случается. Думаю, тете Мае очень повезло с тобой, – пожилая женщина мягко улыбается, это успокаивает Элизу и дает ей надежду, что не все люди злые. Кассирша пробивает сахар, и Элиза, поблагодарив ее, направляется домой.

Она долго прокручивает эту неловкую ситуацию. Зато теперь, она убедилась, что тех людей, которых она знала раньше, на самом деле не существует. Элиза теряет веру во все, что ее окружает. Она не знает, настоящие люди вокруг, на самом ли деле это ее тетя Уля. Ей плохо от собственных мыслей, Элиза мечтает просто исчезнуть, раствориться в воздухе, как сигаретный дым, лишь бы не чувствовать ту прожигающую боль потери.

Она лишилась абсолютно всего. Казалось бы, самое важное всегда с собой: деньги, ключи, паспорт, но Элиза потеряла свое сердце, как и место в этом мире.

Проходя мимо знакомого двора, она заглядывает на детскую площадку, заполненную детьми. Элиза помнит ее старой и ржавой со скрипучими качелями и облезлой краской, но сейчас площадка сияет на солнце, а яркие оттенки сменяют друг друга и переливаются. Подойдя к качелям, она толкает одну, как делала это раньше. Однако, уши не пронзает ужасный скрип ржавого железа. Качель бесшумно парит в воздухе. В недоумении Элиза спрашивает у одной из мамаш, совершенно не следящей за своим ребенком, как давно отремонтировали площадку, та озадачено смотрит на нее и отвечает, что никакого ремонта не было, а постройке всего несколько месяцев. Элиза благодарит ее, не подавая чувства страха. Она спешит домой к тете Уле, пока еще это остается реальным. Войдя в дом, она обнаруживает ее, сидящую на диване и громко разговаривающую по телефону. Элиза глубоко дышит, бросив пачку сахара на стол, она сползает по стене и, обняв колени, утыкается в них носом. Она потеряна, а ситуация и не думает улучшаться. Не реально либо то, что она помнит, либо то, что происходит сейчас. Это сводит Элизу с ума. Она хочет сбежать от всего этого, просто уснуть. На ум приходят страшные мысли о смертельной дозе снотворного, но Элиза понимает, что не сделает этого, по крайней мере пока.

– Ты вернулась, – тетя Уля пробуждает ее от мыслей, и Элиза поднимает глаза. – Что с тобой? Тебе плохо?

Тетя Уля ставит сахар на полку и идет к раковине, чтобы наполнить чайник. Ей безразличен ответ Элизы. Только, если та начнет умирать у нее в доме, тогда тетя Уля забеспокоится и то, о том, как бы не попасть под статью.

– Нет, – врет Элиза.

Она спокойно поднимается с пола и подходит к тете Уле. Вместе они заваривают китайский чай с приятным и мягким ароматом. Элиза любит чай, даже слишком. Он для нее вроде отдушины, всегда настоящий, жаль только, что чай не может растворить в себе проблемы подобно сахару.

– Как твое состояние? Улучшения есть? – тетя Уля делает глоток и, поставив чашку на стол, садится рядом.

Элиза не спешит присаживаться к ней и беседовать о своем здоровье. Она берет вазу с герберами со стола и меняет им воду.

– Я не знаю, – Элиза говорит правду, она мало, что понимает в последнее время, поэтому этот универсальный ответ устраивает их обеих.

– От таблеток, которые выписала доктор Эмбер, могут быть галлюцинации? – задает вопрос Элиза и присаживается рядом. Ей важно знать, может быть все это просто полет ее фантазии.