Друзья приветливо обнялись и обычным движением перевели свои визоры в автономный режим. Гим начал разговор:

– Привет, Кап! Что-то ты неважно выглядишь, когда успел постареть?

Капелло отрешённо махнул рукой.

– Все это чёртова работа. Я постоянно в состоянии стресса. Это добавляет седин и работы парикмахеру, но, к сожалению, без нее мне никак. Люблю и ненавижу. А создать что-то стоящее можно только в состоянии стресса. Почитай биографии великих ученых, композиторов, хакеров в конце концов. Да-да, не смейся. В тихой и спокойной атмосфере человек сразу расплывается. Ему от жизни ничего не нужно по большому счету. Нам и так хорошо. Впрочем, этим мы не отличаемся от остальных. Что поделать, такой уж биологический вид.

– Я думал, ты уже все открыл, что только мог для себя в этой жизни, приятель.

– Как сказал мой искин, дайте человеку все, что ему нужно, и в эту минуту он почувствует, что этого мало. Моя работа – мой кислород. Она дает мне импульс жить, двигаться, встречаться и пить с такой же старой дурачиной, как я.

Гим с одобрительной улыбкой кивнул, и они выпили по новому шоту.

– Скажу больше, – продолжил Капелло свою мысль, – с годами я стал чувствовать себя все больше в своей тарелке, старик. Годы наше преимущество. Мы пока встанем, уже надо садиться. А те, кто быстро вскочил, уже головой успели удариться об потолок. В этом и есть наша сила, наш парадокс. Зато мы начинаем видеть и ценить вещи, которые в суете не замечает весь этот молодняк. Вот, например, ты знаешь, почему мы с тобой встречаемся именно в этом баре?

– Понятия не имею. Но зная твою любовь к необычным местам, думаю, есть причина, и ты собираешься меня в это посвятить.

– Потому что этот бар взял свое название из 2020 года, когда случилась первая пандемия. Именно здесь был обнаружен нулевой пациент. Поэтому это место и называется «Двадцать панд».

– Ого, не знал. Надеюсь, они протирают здесь столы?

– Здесь даже когда-то был музей. Я над этой пандемией трудился целый год, изучал ее вдоль и поперек. Если помнишь, после победы над вирусом было обнаружено, что дети переболевших стали в значительной степени подвержены болезни Паркенсона. Прошло два десятка лет, и мир был практически готов превратиться в ужасающий бал, на котором большинство людей все понимали, но не могли ничего сделать физически. Тогда ученые со всего мира бросили все силы на изучение именно этой болезни. Значительно внимательнее изучали, чем прежде. Именно всеобщими усилиями моих исторических коллег произошло открытие лекарства от этой болезни. Презентовал это открытие руководитель научной международной группы доктор Майнкоф, по совместительству мой отец. Поэтому мы здесь. Это место напоминает мне о нем. А также о том, как быстро все забыли о его открытии, когда случилась следующая пандемия.

Капелло сделал глоток виски и показал андробармену жест, означающий просьбу налить еще. Андробармен, получив этот сигнал, одним из многочисленных своих сенсоров принялся выполнять свою рутинную механическую работу, и уже через 10 секунд напиток стоял перед Капелло.

Гим знал, как важны другу его воспоминания и как легко он уходит в них, поэтому решил сменить тему.

– Сегодня ранним утром, часа в 4, я вышел на улицу, чтобы спокойно и в одиночестве перекурить после интенсивной работы, но увидел молодую парочку, которая медленно прошла мимо меня. Я подумал, тут всего два варианта. Либо влюблённые, либо наркоманы.

– А есть разница? Влюблённые те же самые наркоманы, только психотропные средства в организме вырабатываются сами через зрительные и тактильные ощущения.