Буквально на миг Виталик почувствовал укол опасности. Его передернуло от соприкосновения с чем-то ледяным. Вновь подкатила тревога. Молодой человек закрыл на секунду глаза, но вместо ясности появилась еще большая неразбериха. «Я должен позвонить ребятам. Кто она такая? Откуда?» И тут он ощутил ее слишком близкое присутствие. Она ласкалась, требуя внимания как истосковавшаяся кошка. Виталик увидел, что уже лежит на том самом камне, на котором еще секунду назад порхало это сокровище. «Так вот почему неуютно, я всего лишь лег на холодный камень».

Прелестница стояла над ним и продолжала свой замысловатый танец. Она то присаживалась, игриво касаясь его тела своим, то, изящно изгибалась и взмывала куда-то ввысь. Когда она присела в очередной раз, Виталик схватил ее пытаясь удержать на мгновение. Она с улыбкой сделала вид что хочет вырваться, тем самым еще больше подстегнув его мальчишечий задор.

Виталик тонул в нежности. Ему было все равно который сейчас час, день, год. Время то бежало слишком быстро, то просто останавливалось.

Иногда Виталику начинало казаться, что он исчезает. Его уже нет, а кто-то другой управляет его телом. Временами в голове слово что-то прояснялось, и он понимал, что с этой близостью уходит его жизнь. В такие минуты он силился понять реальность это или сон, а потом опять ощущал губы незнакомки, ее неуемное желание и тонул в реке забвения.

– Артем, идите, идите. Да подойдите же и возьмите билет.

Артем стоял на пороге аудитории и ловил на себе непонимающие взгляды преподавателя и студентов, которые уже сидели за столами и усердно готовились к ответам.

– Молодой человек, возьмите билет и предъявите зачетку. В противном случае я вынуждена вас попросить выйти и зайти, когда будете готовы начать готовиться.

Артем попятился за порог и закрыл за собой дверь. «Ничего не понимаю, я же опоздал и только что был дома. Может у меня галлюцинации? Я болен? Тогда и со сном все ясно. Надо позвонить».

– Да, – в трубке послышался недовольный голос соседа по квартире, с которым они расстались по ощущениям Артема менее секунды назад.

– Привет, слушай, мы с тобой сегодня проспали? – робко поинтересовался Артем.

– Ты что совсем? Да, проспали. И я только что вышел и мчу на остановку. Ты уже уехал или стоишь еще?

Артем нервно сбросил звонок: «Не понял. Как я в одно мгновение оказался в университете? Это что скачек в пространстве? Надо завязывать с компьютерными играми. Что-то мне не по себе».

Артем почувствовал слабость во всем теле. Стало чересчур душно, и он устремился к выходу из последних сил проталкиваясь сквозь толпы студентов. На улице ему стало немного легче. «Голова не соображает. Как же экзамен? Возьму справку что заболел, умер, не знаю. Как-нибудь сдам позже». Постояв в растерянности еще некоторое время, молодой человек медленно побрел в сторону парка. Университет, в котором учился Артем, располагался в центре города и поэтому, не задаваясь особой целью, можно было спокойно идти куда глаза глядят и знать, что везде тебя будут окружать живописные здания старины и современности. Однако в данный момент архитектура мало интересовала молодого человека. Мозг был занят.

Через какое-то время Артем ощутил легкое покалывание во всем теле, а еще через мгновение, сделав шаг, чуть не упал, споткнувшись обо что-то. Молодой человек огляделся и увидел, что находится в каком-то холодном и пыльном помещении с довольно низкими сводами. Насколько оно было большое, разглядеть было сложно. Вокруг царил полумрак. Из каких-то продолговатых отверстий под потолком узкими полосками струился слабый солнечный свет. Пока глаза привыкали, Артем стоял как вкопанный, боясь пошевелиться. Когда, наконец, темнота вокруг стала не столь резкой, ему удалось рассмотреть, то обо что он только что споткнулся. Это была надгробная плита. Теперь уже было не сложно понять, что он находится в каком-то не то склепе, не то подвале. Мысленно выругавшись и посетовав на невесть откуда возникшее помешательство, Артем медленно начал двигаться в темноте в поисках выхода. Удивительно, но он не испытывал страха от этого места. Ему вспомнились слова бабушки: «Бояться не мертвых надо, а живых».