В ноябре 1985 года Сатьячаран Лахири отправил его к одному такому аскету со словами: «Один мой друг, достигший высот на пути Агхоры, начинает последнюю медитацию. Ты должен навестить его». Навестить агхори, одного из этих людей, сидящих на гхатах? Лишь годы спустя он понял: Сатьячаран Лахири хотел, чтобы он получил кое-какие подсказки о будущем.

Одному из детей прислуги поручили проводить его, и он последовал за мальчиком по узким лабиринтам улиц. У дверей старого дома он назвал имя Гуру, и его пригласили войти; случайных посетителей к сидящему в последней медитации агхори не пускали. Он поднялся по лестнице. Сидящий на крыше дома лицом к Ганге старик был погружен в глубокий транс; глаза были открыты и абсолютно неподвижны. На вид аскету было около девяноста лет, он был закутан в шаль, на голове шерстяная шапочка; чисто выбритый, он обладал приятной наружностью. В нем не было и тени уродства или дикости, обычно ассоциирующихся с культом Агхоры. От старика исходили необычайно мощные вибрации. Подойдя к неподвижной фигуре, он молча поклонился и тихо сел на пол. Ему было строго наказано не говорить ничего, что могло потревожить подвижника, и просто ждать. Минуты тянулись крайне медленно, и он чувствовал себя неловко. Даже будучи Гуру, он был крайне неопытен в вопросах подготовки к оставлению тела.

Через полчаса медитирующий наконец заговорил: «Кто ты?». Назвав имя Гуру, он добавил: «Я его ученик и следую той же традиции. Пожалуйста, благословите меня и, если это покажется вам уместным, скажите что-нибудь вдохновляющее».

Старый агхори молчал; прошло почти двадцать минут, прежде чем он заговорил. Когда-то, живя на смашане, он страстно хотел увидеть Парашураму[96], одного из восьми бессмертных мудрецов. Парашурама считается Гуру всех агхори, так что в желании тогда еще молодого аскета подтвердить духовную связь с «Рамой с топором» не было ничего необычного. Настойчиво расспрашивая своего учителя о методах призыва Парашурамы, он убедил наставника дать ему подробные инструкции по проведению ритуала. В течение сорока дней надо было читать мантру и совершать определенный обряд.

«На сороковой день Парашурама предстал передо мной, и я видел его так же ясно, как вижу тебя сейчас. На земле позади Аватара я заметил Шри Янтру[97], нарисованную красной киноварью. Когда Парашурама исчез, янтра пропала вместе с ним, и на поверхности земли, среди песка и мелкого гравия, не было и следа красной краски…».

Оторвав взгляд от реки, старик искоса взглянул на него. Ноябрьское солнце стояло высоко, и Ганга сияла как расплавленное серебро. Агхори молчал, и было непохоже, что он скажет что-то еще. Наверное, это был подходящий момент, чтобы откланяться.

Неожиданно старик произнес: «Вот увидишь, однажды Советский Союз исчезнет, а через какое-то время и Соединенные Штаты прекратят быть соединенными. Теперь иди». Сильно озадаченный, он поклонился и ушел, гадая о последних словах аскета; в то время он совершенно не интересовался ни геополитикой, ни государственным устройством Соединенных Штатов.

…Специфика индийских философских школ такова, что информация зачастую дается без пояснений, и спрашивающему приходится самому размышлять о явных или скрытых смыслах. Требовать немедленного объяснения считается неуместным, так как осознание должно быть добыто самостоятельно, его нужно заслужить. Расспрашивать уходящего в небытие агхори о конкретном значении услышанного и предсказанного было бы попросту неуместно.

На следующий день старика нашли сидящим в той же позе, он глядел на Гангу застывшими немигающими мертвыми глазами. Оказалось, посетителей после его ухода больше не было, он был последним, с кем говорил агхори. Были оперативно организованы «водные похороны», тело агхори завернули в белую ткань, украсили гирляндами желтых ноготков и предали реке в соответствии с обычаем для святых такого ранга.