До этого момента он не считал женщин достойными внимания, они жили в параллельном, узком мирке, ограниченном кухонными хлопотами, домашними делами и сплетнями. Сопровождая мать на рынок, он обычно шел на расстоянии, пытаясь отмежеваться от этой мелкой, ограниченной женской вселенной. Но теперь, в трудную минуту, лишь женщины пришли на помощь. Он был для них никем, безродным и неизвестным чужаком, и тем не менее, они проявили сострадание. С иссеченными работой руками, быстрыми улыбками и приглушенными голосами, женщины излучали подлинную первозданность любви. Обостренные эмоции открыли новую странную способность: ему не нужно было больше смотреть вокруг, он видел и чувствовал сердцем все сразу. Запах жаркой полуденной земли и теплой травы, вкус еды и аромат детских волос стали резкими и опьяняющими. Жестом благословения он положил руку на голову девочки; она сидела неподвижно. Женщины стали негромко петь бхаджаны на языке Ориссы, слезы высохли. Примерно через час, одна за другой, женщины начали простираться перед ним, прощаясь, и он снова коснулся головы маленькой невесты. Потом все ушли.

Запрос был услышан, на него ответили. Какая бы сила ни приняла облик деревенских женщин, она явно проявила волю и присутствие. Ни малейшего волнения он не испытывал, только благодарность и тихое блаженство. Отпив воды, он задремал, а под вечер отправился обратно в Пури. Через несколько часов джунгли остались позади, яркий лунный свет освещал побережье, и дорогу было хорошо видно. Он шагал уверенно, переполненный невыразимым знанием о том, что настоящий зов души всегда получит ответ. На рассвете он перепрыгнул через стену ашрама и, войдя в свою комнату, рухнул на кровать. Снов он не видел, но продолжал чувствовать под собой тепло земли.

Администратор ашрама довольно быстро узнал об его отсутствии. Должно быть, кто-то его сдал. Менеджер решил, что он замешан в чем-то противозаконном, и между ними произошла перепалка. Он не пытался защищаться или объяснить свое отсутствие и его причины. Конфликт замяли, однако напряжение осталось.

Три недели прошли без всяких происшествий, и он все еще не имел ни малейшего представления, когда же он научится настоящей йогической садхане. Ашрам был просто залом ожидания, в котором он застрял на неопределенное время в компании случайных попутчиков, которые, казалось, сами не знали, куда направляются. Но все они пытались убедить его, что это и есть пункт назначения. Он совсем не чувствовал этого, и беспокойство росло.

Той ночью он не мог спать. В комнате было душно, и он решил выйти к океану, подышать свежим воздухом. Используя проверенный метод, он перепрыгнул через ограждающую ашрам стену. Было около двух часов пополуночи, пустынный пляж заливал яркий лунный свет. Океан дышал ровно и мощно, и он внезапно почувствовал прилив счастья просто потому, что был жив и дышал. Эта ночь принадлежала ему одному; было удивительно слушать шум сокрушительных волн, купаясь в ярком лунном свете рядом с огромным живым океаном. Он остро осознавал себя всего лишь крошечной песчинкой, плывущей в огромной сознательной Вселенной.

Волны ритмично стряхивали пену со своих гребней на песок. Загипнотизированный прибоем, он не сразу заметил в сорока метрах от себя движущиеся силуэты. Отливая медью в лунном свете, из волн выходили двое. Похожий на Халка, шести с половиной футов ростом, с выпуклой мускулатурой мужчина и его спутница, такая же ширококостная, мощного телосложения. У мужчины были короткие волосы; мокрые локоны женщины доходили ей до плеч. Оба были совершенно обнажены, не считая литых золотых украшений на шеях, руках, запястьях и лодыжках. Драгоценности мерцали в лунном свете на влажной коже.