С 1946 года, после публикации «Автобиографии йога» Йогананды, никаких заметных публикаций биографий Мастеров йоги той же линии не осуществлялось. И тем не менее учение сохранилось, традиция продолжает существовать и развиваться, поскольку это учение универсально, эффективно и неподвластно времени. Современники, интересующиеся самопознанием, заслуживают знакомства с продолжением этой истории. Жизнь и творчество Йогананды оказали сильное влияние на судьбу человека, который является нынешним духовным наставником той же линии. Написанная для всех тех, кто идет тернистым путем духовного развития, и для просто интересующихся, авторизованная биография йогина «Пробуждающий» рассказывает о невероятном путешествии к вершине духовных достижений современного йогина и учителя, способного описать неописуемое и передать современникам аутентичные принципы и знания.

Пятый Гуру линии Махаватара Бабаджи[11], Шри Шайлендра Шарма несет подлинное учение Крия йоги в новое столетие, направляя учеников на пути йоги и жизни. Не чудотворец или современный святой, а реализованный йогин, он исследует связь с главным божеством – Матерью Землей. По его мнению, достичь состояния бесконечного единства со вселенной возможно лишь тогда, когда наш собственный Дух становится нашим Гуру, а разум – учеником этого Духа.

Книга, которую вы держите в руках, может показаться необычной и даже провокационной (особенно тем, кто до сих пор считает йогу учением об асанах). Это история о Духе, Времени, о дороге к самопознанию и пробуждению. О Пробуждающем.

Герой данной биографии настоял, чтобы представиться читателю собственными словами: «Перед вами история моей жизни и личных наблюдений за реальностью с йогической точки зрения. Она не имеет ничего общего с кастами, религиями или национальностью. Это история о пути сына Земли, который ценит и восхищается Природой и прилагает искренние усилия для познания собственной природы. Не стремясь убеждать кого-либо или осуждать убеждения других, я просто излагаю то, что наблюдал и пережил сам. Если вы найдете эти истории полезными и занимательными – отлично; если нет – ничего страшного».

…Войдя в ворота, я мгновенно заблудилась. Сад кружил меня по дорожкам, между деревьями, заманивал на пандусы дворцов, запутывал в силках дальних закутков. Наконец, совершенно дезориентированная, я приблизилась к дверям большого белого дома. На ступеньках у входа валялась роскошная гирлянда пурпурных роз, рядом стояла рыдающая молодая европейка. Почему эту красивую гирлянду выбросили и из-за чего плачет девушка, было совершенно непонятно. Я почти ничего не знала о здешних традициях, правилах посещения святых мест, этикет ашрамов[12] был мне неизвестен. Было ясно только, что здесь стандартные европейские нормы поведения могут быть не совсем применимы.

…Вошедший в комнату оказался непонятного роста и возраста. Может потому, что все сидели на полу, глядя на него снизу. Или потому, что он появился неожиданно, будто из ниоткуда. Точно можно было сказать несколько вещей: он был могучего сложения, двигался с уверенностью и был очень красив. И болен. Линии на лице, словно вырезанные из бледного мрамора, были высечены резцом боли или болезни. Он был одет в белую курту, с тяжелыми гирляндами рудракш[13], длинные черные волосы спадали на широкие плечи борца или бодибилдера.

Не глядя на присутствующих, поспешно вскочивших при его появлении, он опустился на стоявший в глубине комнаты диван.

Позже я узнала, что он редко садился вплотную к стенам – на их фоне его аура становилась настолько ослепительной, что ее белый неоновый свет пугал новоприбывших. Иногда над его головой появлялись странные прозрачные контуры. Непостоянные, текучие, они принимали коническую форму Шивалингама или гигантской кобры, расправившей капюшон. В тот день ничего подобного я не увидела, возможно, оттого что общее впечатление было страннее всех светящихся аур или силуэтов. Несмотря на силу, сквозящую в движениях и жестах, человек на кушетке выглядел очень усталым. Исходящая от него энергия была не совсем человеческой: тяжелая, беспощадная к любой фальши, лишенная компромиссов и полутонов. Я подумала, что это сила знания.