…В последние три года перед выходом отца на пенсию семья проживала недалеко от Гвалиора, в Шивапури, бывшей летней столице королевской семьи. В 1967 году их посетил известный астролог – среди высокопоставленных чиновников было принято советоваться со звездами. Вся семья собралась со своими астрологическими картами, и астролог по очереди толковал их. С годами многие из тех предсказаний сбылись, однако самый запоминающийся прогноз получил младший сын уважаемого судьи. «Что бы этот мальчик ни делал в жизни, он потерпит неудачу во всем». Ему тогда едва исполнилось десять, но он ответил без колебаний: «Тогда я вообще ничего не буду делать».

Линия жизни, также часто называемая линией земли, на его ладонях отсутствовала, как и линия ума. Линия сердца была четкой, но двух других попросту не было, и это озадачивало всех, кто видел его ладони. Они стали проявляться позже, после того как он начал заниматься йогой. С годами он пришел к убеждению, что астрология надежней хиромантии. Изменчивые и непредсказуемые линии на ладонях могли появляться или исчезать под влиянием неизвестных факторов. Звезды же были неизменны.

…Настоящей его страстью было чтение, но учебники и домашние задания он ненавидел. Научившись читать задолго до школы, он считал книги лучшими проводниками и верными друзьями. Времени на скучные домашние задания попросту не хватало – настолько увлекательны были любимые книги, которые он поглощал сотнями. К десяти годам он прочел множество библейских историй и индийских мифов. Библия и Ветхий завет были подобны захватывающим триллерам. Читая о приключениях Иисуса, он сопереживал Ему, но больше всего впечатлился физической силой Самсона.

Джек Лондон совсем не протестовал против соседства на одной книжной полке с Шекспиром и Вольтером; великие литераторы увлекали в путешествия, открывая захватывающие миры. Лет в 17 он случайно наткнулся на повесть Ричарда Баха «Чайка по имени Джонатан Ливингстон»[39] и полюбил эту книгу навсегда, запомнив практически наизусть, однако по-настоящему понял смысл только годы спустя. А еще были бесчисленные комиксы. Они распаляли воображение, наполняя идеями, порождая внезапные повороты мысли и развивая способность оценивать самые фантастические сюжеты. В какой-то момент ему стало ясно, что все вокруг него: дома, мосты, машины, рукотворные предметы, объекты и научные изобретения – продукты чьего-то воображения. Порождаемое силой ума воображение было самой мощной энергией в мире. Когда годы спустя его спрашивали о феномене так называемой «силы воли», он отвечал, что это ничто иное, как контролируемое воображение, чей сильный поток порождает огромную энергию. Управляя этой энергией, можно двигать миры. Этот мир, выдуманный Создателем, был лишь одним из Его снов о Вселенной. Снящиеся Творцу миры жили и развивались независимо от воли Сновидца. И он тоже был частью великого Сна, но хотел проснуться…

…Лучшее определение жизни, которое он встречал, принадлежало известному американскому автору Нилу Гейману. Героиней комикса была Смерть, и один из ее «подопечных» спрашивал: «Ты знаешь о Жизни больше, чем кто-либо другой. Скажи, что это?» «Жизнь – неизлечимая болезнь, передающаяся половым путем, с неизбежным летальным исходом…» Лаконичное определение звучало абсолютно верно, хотя не всегда сухие факты были голосами Истины. Жизнь была чем-то намного, намного большим.

Несмотря на увлечение чтением, за ним закрепилась репутация посредственного ученика, и он едва сдал выпускные экзамены в колледже. Родители сокрушались: «Он не пошевелит и пальцем, чтобы получить надлежащее образование! Что ждет его в будущем?». Отец предсказывал головокружительную карьеру нищего. Вежливо выслушав очередную порцию родительских увещеваний, он снимал с полки новую книгу.