- Тише, не говори об этому никому, - попросил я, отпуская ее, - Пусть это побудет тайной.  

- Но… 

- Жень, ради меня, пожалуйста, никому не говори, даже брату.  

- Хорошо! - сказала она, - Но если это что-то опасное, то я нарушу слово, и можешь обижаться сколько угодно! Я не дам тебе… Как в тот раз… 

- Конечно не дашь, - улыбнувшись сказал я, наливая себе кофе.  

- Я серьезно, Матвей! - зашептала она возмущенно, - Что-то сидит в тебе, и оно поглотило мою магию, будто пылесос! 

“Дрянная магия! Убей ее! Разорви!” 

- В каком смысле? - немного не понимая ее спросил я, отпивая кофе.  

- Той магии исцеления, что я влила в тебя должно было хватить чтобы зарастить сломанные кости, я молчу про похмелье и интоксикацию алкоголем, но у тебя всего лишь прошла головная боль… 

- Стоп-стоп, - остановил я ее лекцию, мозг отчаянно буксовал, пытаясь переварить информацию, - Хочешь сказать, что для моего лечения теперь требуется потратить больше магии? 

Она кивнула. Сомневаться в словах молодой девушки целительницы у меня причин не было. После той драки в ангаре, она каждый день пыталась стать сильнее, чтобы вылечить меня. Как итог ее уровень был пятнадцатым, не то, что мой седьмой. По идее мне нужно ей в ножки кланяться и называть своим учителем. В общем, ее уровень позволяет ей с легкостью чувствовать любые патологии или отклонения в теле человека, даже если она не может их вылечить, она хотя бы будет знать об этом. Жестоко, с одной стороны, знать от чего умирает человек и понимать, что ты слишком слаб чтобы помочь ему.  

- Да, именно это я и говорю, - кивнула она, обреченно вздыхая от моей тупости, - Будь осторожен и сразу иди ко мне.  

Даже странно, вроде у меня прокаченный интеллект, а я себя умнее не чувствую. Может это как-то по-другому работает? Или может моя тупость настолько сильная, что качай не качай интеллект толку никакого.  

“Тупо-о-о-о-й!” 

Да заткнись ты уже! Поддакивает тут еще!  

Я потер висок пальцами пытаясь как-то успокоить себя. От этого постоянного шепота нервы словно оголенные провода.  

- Хорошо, Жень, - слабо улыбнувшись ответил я, допивая кофе. 

Смартфон до того лежащий в моем кармане завибрировал, достав его я увидел сообщение, пришедшее от личного секретаря главы гильдии: 

“Матвей, машина будет у вас в течении часа. 

Надеюсь, вы не забыли о вашем вступлении в нашу гильдию? 

Экипировку можете не брать, вам выдадут новую. 

Удачно дня!” 

   И улыбающийся смайлик, как мило.  

Но это сообщение напомнило мне о забытых планах на этот день.  

- Кто пишет? - поинтересовалась девушка.  

- Мне сообщили о некоторых обязательствах… 

- Каких?  

- Я вступаю в Факел, взамен мы получаем вот это, - я обвел взглядом апартаменты вокруг нас, - А также поддержку от них и Киру…  

- Пока ты был в коме, Кира помогала нам. Нас хотели взять в гильдию и привязать к себе, но она не дала им этого сделать, сказав, что сама решит этот вопрос… 

Я посмотрел на черноволосую девушку, что все еще лежала на орке.  

- Я и не знал этого, - сказал я слегка растерянно.  

Слишком много всего произошло за эти три месяца моей комы. О многом приходится узнавать вот так внезапно.  

Целый час до приезда заказанной машины пролетел весьма быстро. Мы болтали с Женей сидя на кухне, в ожидании пока все остальные проснутся. Первыми сверху спустились два зомби, носящих имена: Валя и Влад, они шатались из стороны в сторону держась за головы и друг друга. Их бледные лица выражали крайнюю степень желания блевануть прямо здесь и сейчас, но они последним усилием воли сдерживали свои естественные позывы.  

Благо Белочка решила и их спасти. Мановением своих тоненьких белых ручек, она лишила их всякого дискомфорта и похмелья, заодно авторитетно заставив пить много воды. Потому как магия магией, а обезвоживание никуда не делось. Даже после исцеления нужно лечиться, вот такой парадокс. Все-таки магия исцеления лишь восстанавливает организм, а не возвращает его в былую форму. Порванные мышцы восстановятся, но вот качать их будешь заново, как и восстанавливать работоспособность руки. Все-таки главная цель целителя спасти жизнь человеку, пусть радуется тому, что остался жив.