Затем Мэгги Гол возвращается к столу, берет запечатанное письмо, несколько минут его перебирает и говорит: «Вот что-то, что показывает очень сложную ситуацию. Кто его принес?» Мужчина, сидящий рядом со мной, поднимает руку. Она идет к нему, но внезапно останавливается и смотрит на другого мужчину: «Вы имеете к этому какое-то отношение. Я вижу связь между вами и этим письмом» (размышляет несколько секунд). «Вы судья?» «Нет». «Но вы связаны с законом; я знаю это». Ваш отец был судьей?» «Да». «Ну, ваш отец не верил в спиритизм в своей земной жизни; но у него был справедливый и открытый ум, и если бы он знал, что вы здесь сегодня вечером, он бы сказал то-то и то-то». (Мужчина соглашается.) «А теперь, сэр» (поворачиваясь к человеку, которому изначально адресовано письмо), «по поводу этого вашего письма. Вы находитесь в очень серьезных затруднениях. Вам кажется, что ваши неприятности никогда не заканчиваются. Как только одно заканчивается, начинается другое. Но наступает более светлое время. Я должен сказать тебе то, что говорят мне духи, а не то, что тебе было бы приятнее всего услышать. Слова звучат у меня в ушах: «Лучше не начинать тяжбу с этими двумя сыновьями». Приводятся дальнейшие подробности. После того, как Мэгги Гол отвернулась, моя соседка прошептала мне: «Знаешь, почему она перепутала этого человека со мной? Он мой адвокат. Его отец был судьей». Примерно через двадцать минут Мэгги Гол повернулась к нему и сказала: «Ты думаешь, я перепутала тебя с кем-то другим; ты совершенно ошибаешься».

 Молодой леди, которая владела одним из запечатанных писем, она сказала, подходя к ней: «Я могу сказать тебе, что эта маленькая любовная интрижка будет в порядке» (смущение девушки и смех в комнате). «Но ты лучше продолжай заниматься музыкой». «Почему», воскликнула девушка, «это был как раз тот вопрос, который я задала». «Ну, твоя мать стоит здесь и говорит, что ты должна продолжать заниматься музыкой». Могу ли я открыть это письмо?» (Слезы открывают закрытую записку и читают вслух): «Моя дорогая матушка, стоит ли мне продолжать заниматься?» (Огромный восторг девушки и бурные аплодисменты публики).

 Вечером ко мне подошла Мэгги Голе и сказала: «Я вижу, что вы носите цепочку, а на ней что-то висит, что принадлежало кому-то очень дорогому вам». (Берет часы и цепочку и нажимает на часы.) «Это не было дано вам кем-то, кто сейчас находится в духовной жизни, но когда-то было собственностью человека, который ушел из жизни». (Все правильно). «Вы проделали большой путь и много путешествовали. Вы привезли через океан несколько фотографий. (Здесь следовали некоторые личные подробности, которые я признал правильными, но которые непонятны окружающим.) «Вы проводите исследования проблем спиритизма и бессмертия души. Вы сейчас едете в Бостон. Знаете, это очень любопытно, я пытался познакомить доктора С. с его сыном, но так и не преуспел в этом. Сейчас он рядом со мной и хочет, чтобы я сказал его отцу, что он был с ним в его кабинете этим утром, когда вы его навестили. Он говорит: «Мой отец указал на фотографию и сказал: «Это мой сын». После этого он показал вам еще один свой портрет. Он дал вам письмо или уполномочил вас использовать его имя, чтобы помочь вам получить интервью с миссис Пайпер. Позвольте мне сказать вам, что вы не получите эту встречу ни на следующей неделе, ни через неделю; но вы достигнете своей цели до того, как снова пересечете океан. Вы передадите сообщение доктору С. от его сына? Вы написали доктору Х. сегодня».

 Это было правильно во всех основных моментах. За исключением нескольких слов, которые я уже упомянул, которыми обменялись мистер и миссис Рейдингер и я в холле по прибытии, провидица ничего не знала ни обо мне, ни о моих отношениях с доктором С. и доктором Х. Она не знала, что я приехал из-за моря (даже если мой прискорбный «английский акцент» выдал меня, я мог быть из Канады или с Юга). Фотографии были упомянуты только доктору С. Я никогда в жизни не ступал в эту часть Нью-Йорка и был абсолютно незнаком для каждого человека в комнате. Мои мысли не были сосредоточены на событиях утра, и впоследствии я удостоверился у доктора С., что он не упомянул о моем визите ни одной живой душе.