А фантазии были действительно тёплыми. Мужчина был мил и галантен. Они пили кофе, гуляли, держась за руки, обнимались, смотрели друг другу в глаза и целовались. Девушка чувствовала тепло, расходящееся по всему телу, радость и даже счастье. Она улыбалась и взволнованно дышала. А затем дыхание замедлилось и Ника погрузилась в сон.

Жаль сны мы не контролируем. Так и она, оказавшись во власти Морфея, стала видеть то, что предоставил ей случай. А он предоставил мучительное стремление и смущение. Ей снилось, что она на улице, перед ней стоит мужчина, и её влечёт к нему, но подойти не может, потому что её макияж какой-то неудачный, да и одета она неподходяще. К тому же мама всегда находилась рядом, как невидимый надсмотрщик, от взгляда которого не укрыться. Мужчина смотрел на неё и в последний момент протянул руку, за которой она хотела потянуться, но не смогла шевельнуться, потому что её будто крепко держали за плечи.

Затем улица сменилась тёмной комнатой, где она шла меж колонн, за которыми, прятались живые тени с золотыми глазами. Они смотрели на неё издалека, но не приближались. Она чувствовала их обжигающие взгляды на своей коже. Вокруг было шумно, но шум был привычный. В этих звуках были знакомые, различимые человеческие голоса и ещё что-то. Звук бьющейся посуды? Нет, только стучащей друг об друга керамики. Но иногда какофония прерывалась и становилось так тихо, что было слышно собственное сбивчивое сердцебиение. А после этого и вовсе начался бессвязный калейдоскоп образов, улыбок, оскалов, звуков, запахов и ощущений, прикосновений и неприятной тяжести в груди, да настолько интенсивный, что будильник прозвучал спасительным звоном.

Время шло, осень становилась всё холоднее. Пожелтевшие листья почти все опали. Всё больше людей предпочитали оставаться в кофейне, а не брать кофе с собой, но любимое место Ники по-прежнему никто кроме неё не занимал, по крайней мере так охотно. А с этого места открывался приятный вид на улицу. В это время он был хорош тем, что природа выглядела засыпающей, а внутри кафе кипела жизнь – шум посуды, гул голосов. Но сейчас Ника чувствовала себя частью той улицы – умирающей в ожидании зимы. Ощущения одиночества и пустоты в жизни нарастали изо дня в день, отчего хотелось спрятаться всё сильнее.

Сезон болезней очень хорошо был виден по аптеке. В такие периоды людей было просто бесконечное количество, и это выматывало. После работы Ника пришла в кафе, чтобы поужинать. Домашняя еда – это замечательно, но, когда сил не остаётся совсем, становится как-то не до готовки.

Знакомая официантка принесла заказанный ужин и большую порцию сладкого чая, не проронив ни слова. Усталая клиентка всем видом показывала, что не желает никого слушать. Ника неторопливо и без особого аппетита приступила к еде, полностью сосредоточившись на содержимом тарелки. На улице уже стало слишком темно, и в больших окнах можно было видеть только отражения, как в потускневшем зеркале.

Последние дни на работе так вымотали, что постоянно хотелось тишины, за неимением которой, Ника проваливалась глубоко в размышления и переставала замечать окружающий мир. И сейчас она совсем не обратила внимания на человека, который сел на соседнее место.

Подняв глаза в поисках кружки с чаем, она краем глаза заметила в отражении окна сидящего рядом мужчину. Он был похож на изваяние, совсем не двигался, лишь держал свою кружку, испускавшую густой пар. Усталость сковала мысли и тело. Словно преодолевая невидимую преграду, Ника повернула голову и удивлённо приподняла брови. Несколько секунд она просто молча смотрела на того самого мужчину, которого периодически видела здесь. "Ну почему ты решил подойти именно сейчас?", – в сердцах подумала она. Эта встреча была такой желанной… но не сейчас же. Не в этот день.