– Не груби! – оборвала её мать, упёршись рукой в стол, будто хотела по нему ударить.

– Извини, – тихо сказал Ника. – Я просто пытаюсь понять в чём дело?

– Ты помнишь, почему я настояла на твоей работе здесь? – немного смягчившись, сказала мама.

– Да. Ты хотела передать эту аптеку мне.

– Именно. Ты уже работаешь здесь третий год. Ещё немного и сможешь занять должность заведующей, а потом и руководителя.

Ника кивнула, но смотрела на мать с недопониманием.

– А кто ты здесь сейчас помнишь? – продолжала Наталья Андреевна.

– Заместитель заведующей, – проговорила девушка, понимая, что мамина злость вызвана чем-то, связанным с работой.

– Ты же помнишь, что заведующая на больничном?

– Да, – Ника зажмурилась, ожидая чего-то ужасного.

– Объясни тогда, почему твой телефон все выходные был выключен?

Женщина взглянула на дочь острым как бритва взглядом. Та в суматохе стала шарить по карманам, нашла телефон и… он выключен. Она попробовала включить. Экран засветился, но через несколько секунд погас.

– Батарейка села, – то ли сказала, то ли спросила она сама себя вслух.

Ника была удивлена этим не меньше её матери. Видимо за совместным временем с Димой, она совсем забыла про телефон. "Как же так", – негодовала она.

– Батарейка села? И так два дня?!

– В смысле?

Теперь у Ники действительно начался судорожный мыслительный процесс. Она пыталась вспомнить, когда в последний раз пользовалась телефоном. Ей казалось, что ещё вчера он точно работал.

– У Вики вчера не сошлась касса на закрытии. Она звонила тебе, но не смогла дозвониться. В итоге эту проблему пришлось решать мне лично. Это, по-твоему, нормально?

С каждым словом она становилась всё серьёзнее, а под конец почти перешла на крик. В какой-то момент Нике показалось, что на неё сейчас бросятся с кулаками. Конечно, этого не произошло, но она сжалась и напряглась, ожидая следующих слов.

– А теперь, – продолжала женщина, понизив голос, – будь добра, объясни мне, почему у тебя выключен телефон два дня подряд, я не могу до тебя дозвониться, а ты даже не в курсе этого?

Ника нервно облизнула пересохшие губы, поймав себя на мысли, что сама не понимает, как так вышло. Неужели она за своим счастьем проглядела всё это? Девушка корила себя, стоя перед матерью, как провинившееся дитя. Её губы подрагивали, будто она вот-вот заплачет.

Ласковые материнские руки легли ей на плечи. Она подняла взгляд и посмотрела в добрые, полные тепла глаза и поняла, что эта тирада ни что иное, как родительская тревога о ребёнке.

– Ника, пожалуйста, успокойся. Прости, что повысила голос. Я очень переживала за тебя. Нельзя же вот так пропадать.

Девушка обняла маму. Одинокая слезинка скатилась по щеке.

– Прости, я слишком сильно… – голос дрожал из-за кома в горле. – Я потеряла счёт времени из-за… – она замолчала.

Ника сделала вдох, собираясь с мыслями. Сердце заколотилось как бешеное. Нужно было рассказать ей про Диму. "Она поймёт. Всегда понимала". И действительно, её мама всегда находила с ней общий язык. Просто сейчас всё казалось серьёзнее, чем когда бы то ни было.

– Потеряла счёт времени? – спокойно спросила мама.

– Да. Мам, я должна тебе кое-что сказать.

Женщина вопросительно посмотрела на дочь. Во взгляде читалась встревоженность, смешанная с интересом.

– В общем… – тянула Ника, – я встретила мужчину, и он…

Удивление и слабая улыбка проступили на лице матери.

– Он замечательный, мам. Нам хорошо вместе. И за последние три дня мы очень много времени провели вдвоём. И, наверное, из-за этого я так…

Она не смогла сдержаться. Слёзы покатились из глаз. Лицо Натальи Андреевны смягчилось, она обняла Нику и погладила её по спине. Чуть терпкий аромат маминых духов заполнил сознание, успокаивая девушку.