– И?

Чёрт, опять сказала лишнего… Но делать было нечего, подруга так просто ей оговорку не простит и будет мучить, пока не выбьет всю правду.

– Он меня поцеловал, – собравшись с духом, сказала Ника и залилась краской.

Вика хлопнула в ладоши и задорно сказала:

– Ну наконец-то! А я думала, когда уже ты кого-нибудь себе найдёшь, – и, немного помолчав, продолжила. – И что? Что дальше?

– Да ничего особенного. Мы погуляли, потом он проводил меня до дома и всё.

– И всё? И ты даже не пригласила его к себе?

– Блин, Вик, ну какой к себе? Во-первых, мы только познакомились, можно сказать.

– Ага, и на первом же свидании он тебя поцеловал, – перебила подруга.

Ника ещё сильнее покраснела и наиграно обиженно сказала:

– Вик, ну правда, хватит уже!

– Ну ладно, – весело хмыкнула та, – не буду наседать. Видимо всё было так хорошо, что у тебя случился передоз позитивными эмоциями. Иначе я твою болезнь сегодня утром объяснить не могу.

Ника укоризненно посмотрела на подругу, а та продолжала:

– Так и что? Он сейчас заходил?

– Да, забежал за лекарствами для матери. У неё проблемы с давлением видимо. Хотя он утверждает, что это от стресса.

– Хм. Прямо как у твоей.

– Да, – задумчиво протянула Ника. – Я об этом даже не подумала.

Оставшийся рабочий день Вика то и дело подшучивала над подругой, довольная, что у той со времён университета начинает налаживаться личная жизнь.

– А ты маме рассказала уже? – спросила она ближе к вечеру.

– Ещё нет, – безэмоционально ответила Ника.

– А собираешься?

– Думаю об этом.

"А вдруг ничего не получится? – подумала Ника. – Зачем спешить?" И тут же представила, как рассказывает маме о Диме. "Рановато ещё для этого", – убедила она себя.

Вечером, закрыв аптеку, Ника отправилась домой одна. Обычно Вика проходила с ней часть пути, до остановки, но сегодня по семейным причинам поехала на такси, поэтому дорога была спокойной, тихой, без лишних разговоров. Почти весь путь пролегал по ярко освещённым улицам, за исключением маленького участка, где возле старого здания, стоящего уже несколько лет на реконструкции, не горели фонари.

Зайдя под козырёк защитного коридора возле здания, Ника будто попала в другой, жуткий мир. Было ощущение, что она продирается сквозь тёмный туннель со светом в конце, создаваемым горящими на отдалённой улице фонарями. Впереди показалась фигура. Это был мужчина, довольно высокий, и он шёл навстречу. Сердце заколотилось. Тело напряглось, словно сжатая пружина, но ноги были как ватные. По плечам пробежали ледяные мурашки. Мужчина неспешно шёл навстречу. Каждый его шаг отдавался эхом в ушах. Он остановился прямо перед ней, преградив путь.

– Извините, можно пройти? – постаралась, не выдавая паники, сказать Ника, сместившись к краю ограждения.

Ноги почти не слушались её.

– Не хорошо так поздно ходить девушке одной, – раздался знакомый голос.

Мужчина достал телефон, свет экрана выделил аккуратный прямой нос и приятную улыбку.

– Боже, Дим, нельзя же так пугать! – почти прокричала Ника, переполненная страхом и негодованием, и добавила умоляющим тоном. – Не делай так больше, пожалуйста.

Крупная дрожь пробежала по всему телу. Послышался лёгкий смешок:

– Прости, не подумал, что здесь настолько плохо видно. Надеялся, что ты меня узнаешь сразу.

Ника громко выдохнула и взялась за протянутую парнем руку.

– Я думал, что аптека на час позже закрывается, – сказал он, ведя девушку за собой к выходу. – Хотел прийти к закрытию, чтобы проводить тебя домой. Хорошо, что решил выйти чуть-чуть пораньше. В итоге опоздал на полпути.

– Мог бы позвонить или написать и спросить, – всё ещё дрожащим голосом сказала Ника.