В период с середины 1918 по конец 1919 г. суверенизация народов Сибири проходила в условиях отрицания сибирской контрреволюцией интернационализма, пропагандировавшегося большевиками, и выдвинутого ими лозунга «о праве наций на самоопределение»80. На этапе демократической контрреволюции политические элиты сибирских народов, играя на противоречиях внутри боровшихся контрреволюционных сил, имели возможность попытаться выступить в их борьбе как самостоятельная в политическом отношении сила и должны были определить свое отношение к боровшимся за власть лагерям применительно к интересам своих народов. С установлением диктатуры адмирала А.В. Колчака (в качестве реакции на интернационализм большевиков), использовавшей в качестве своей идеологии национализм, националисты из сибирских народов были вынуждены умерить свои политические аппетиты и, поддерживая существующий режим, проводить суверенизацию в форме земской работы или уйти в оппозицию к режиму.

Образовавшееся в Сибири после свержения Советской власти из ряда членов Дерберовского правительства, оказавшихся в начале лета 1918 г. в Сибири, Временное Сибирское правительство по идейным убеждениям большинства его деятелей можно назвать областническим.

В принятой им 7 июля 1918 г. грамоте «Ко всем народам Сибири» «гарантировалась полная неприкосновенность гражданских, политических и национальных прав» и давалось обещание, что «Сибирская областная дума и Всесибирское учредительное собрание, в которых народам Сибири обеспечивалось полное представительство, выработают законодательные нормы, предоставляющие каждому народу право и возможность свободно устраивать свою судьбу сообразно традициям своего прошлого, идеалам своего будущего и на благо всей единой великой Сибири»81.

Следует отметить наличие на территории региона довольно многочисленной просибирски настроенной группы военнослужащих. Причем разделять областнические убеждения среди военных на территории края было давней традицией. «Сибирский национализм» зародился и оформился в стенах Омского кадетского корпуса, где, как вспоминал Г.Н. Потанин, «были скрыты семена культурного сибирского сепаратизма». Он вспоминал, что «сын золотопромышленника Филимонова говорил, что встречает уже не первого питомца Омского кадетского корпуса с подобными идеями: это какое-то особенное учебное заведение в Сибири». Семена, посеянные в среде военных уроженцев Сибири областниками 60-х гг. XIX в., в годы революции и Гражданской войны дадут свои плоды.

Среди военнослужащих-сибиряков, сражавшихся против большевиков, было много сторонников областников. Эти люди являлись вооруженной силой складывающейся сибирской государственности. Значительная часть личного состава армии Временного Сибирского правительства была проникнута идеей «сибирского национализма» и с оружием в руках боролась за антибольшевистскую сибирскую государственность. В этом отношении показателен язык листовки-воззвания «Ко всем гражданам», выпущенной в Омске типографией штаба и подписанной «Офицеры-сибиряки». В листовке говорилось: «Ни в какой белой гвардии мы не состоим, так как таковой не существует, а носимые на руках ленты бело-зеленого цвета есть ленты национальных цветов Сибири». Просибирски настроенные части являлись ударной силой белого движения на востоке России в продолжении всей Гражданской войны82.

Несмотря на то, что колчаковский режим провозгласит в своей идеологии лозунги русского национализма, которые, в сущности, были малосовместимы с лозунгами «национализма сибирского», уроженцы Сибири, воевавшие в армии Колчака под командой Гайды, не оставляли своего сибирского патриотизма. О «Сибирской армии» в несколько десятков тысяч человек, образованной из сибирских новобранцев, которые в момент оставления чехами фронта совершили удачный поход на Пермь, министр иностранных дел И.И. Сукин вспоминал: «В «Сибирской армии» царил дух победы и уверенности в себе. По составу своих офицеров и их политической окраске она была глубоко демократична и гордилась этим своим свойством. Она считала себя Сибирской и ни за что не хотела расставаться с внешними знаками этого невинного областничества. Все в этой армии было бело-зеленым (флаг Сибири). Значки, ленточки и даже автомобиль Гайды был украшен белым и зеленым цветом. Армия эта была предана идее Сибирского правительства и тесно связана с личностями первых сибирских министров – Михайловым, Виктором Пепеляевым и другими, которые пользовались в ней популярностью, может быть, даже большей, чем Верховный Правитель, являвшийся для нее началом новым и чужим»