. Moscow, Nasledie Publ., 1998. P. 6–43. (In Russian)

29. Pu Songling. Liao Zhai’s Tales about Strange Tih ngs. Transl. and ann. By V. M. Alexeyev. Moscow, Khudozhestvennaia literatura Publ., 1983. (In Russian)

30. Rybakov V. M. The T’ang criminal law about the prosecution of attempts on the person. Vest-nik of St. Petersburg University. Ser. 13. 2012. Iss. 2. P. 117–124. (In Russian)

31. Tang Dynasty Code (Tang lü shu yi). Vol. 1, p. 1–8. Introd., transl., ann. by V. M. Rybakov. St. Petersburg, Peterburgskoye vostokovedeniye Publ., 1999.

Сторожук А. Г.

(Санкт-Петербургский государственный университет, Россия; a.storozhuk@spbu.ru)

Аннотация: Говоря о вкладе Пу Сунлина (蒲松齡, 1640–1715) в китайскую литературу, обычно вспоминают его новеллы о лисах-оборотнях и прочих чудесах, известные как «Странные истории из Кабинета Неудачника» («Ляо Чжай чжи и», 聊齋誌 異). Чаще всего общие рассуждения на этом заканчиваются, и основное внимание сосредотачивается на особенностях писательского стиля и скрытых политических и социальных намеках, поскольку большинство сюжетов «Ляо Чжая» признаются неоригинальными и зачастую заимствованными в анналах литературной традиции прошлого. Таким образом, два наиболее популярных суждения состоят в том, что, во-первых, «Ляо Чжай» – это и есть все литературное наследие автора, а во-вторых, сами произведения с точки зрения оригинальности второстепенны, поскольку основаны на заимствованиях из прошлого и перекроены с целью высмеять социальные и политические язвы современного писателю общества. Главная цель этой статьи заключается в том, чтобы подвергнуть сомнению оба утверждения и показать богатство и разнообразие жанров и тем в творчестве Пу Сунлина, а также выявить основы необыкновенной притягательности этих текстов для читателей, сохраняющейся на протяжении более 300 лет. Другой целью настоящей работы является краткий обзор переводов Пу Сунлина на русский язык и их влияния на современную русскую прозу. Главный упор здесь делается на сложности, с которыми неминуемо сталкивается переводчик, на проблему поиска оптимальной формы воссоздания особенностей оригинала. Поскольку Пу Сунлин писал на классическом китайском языке (вэньяне), также анализируется мастерство писателя в передаче нюансов речевой стилистики, включая и самое незамысловатое просторечие.

Ключевые слова: Пу Сунлин, Ляо Чжай, китайская классическая проза, фантастические новеллы, история и теория перевода.

Storozhuk Alexander

(St. Petersburg State University, Russia; a.storozhuk@spbu.ru)

Abstract: While speaking of Pu Songling’s (1640–1715) impact on the Chinese literature one can’t help mentioning his short stories about fox turnskins and other wonders, known in English as Strange Tales from the Chinese Studio (Liao Zhai zhi yi). Commonly here the general survey concludes, and the main efforts are directed to analysis of the author’s pencraft and concealed political implications, since most of the plots are believed to be not original but adopted from earlier oeuvre. Thus the two major implied notions can be worded in the following fashion: 1) Strange Tales are the only work by Pu Songling to be mentioned and 2) they happen to be quite a secondary piece of literature based on borrowed stories and twisted about to serve the new main objective – mockery on social and political routine of the author’s present. The chief idea of the article is to cast a doubt on both of these notions and to show diversity and richness of Pu Songling’s genres and subjects as well as finding out the basis of these texts’ attractiveness for readers for more than 300 years. The other goal of the paper is to give a short overview of Pu Songling’s translations into Russian and their influence on the literary tradition of modern Russian prose. The main focus is put on the dififculties any translator is to face, on the quest for the optimal form of reproduction of the original’s peculiarities. Since the language of Pu Songling’s stories is Classical Chinese (