Представление об ограниченности и относительности детерминизма, разумеется, вовсе не означает отрицания онтологического принципа причинности. Некий гражданин шел по улице, и на него упал кирпич, от чего он скончался. Медики зафиксировали причину смерти. Но можно ли считать, что такая кончина была предопределена этому гражданину, что вся его жизнь и была направлена именно к такому завершению?

В последнее время рожденные в биологии представления об эволюционном процессе, об историзме высказываются и физиками, например И. Пригожиным (Prigoginel. From Being to Becoming: Time and Complexity in the Physical Sciences. S. Francisco, 1980), Д. И. Блохинцевым (Блохинцев Д. И. Размышления о проблемах познания и творчества и закономерностях процессов развития // Теория познания и современная физика. М. 1984).

Проблему аксиоматизации в биологии первый поднял по-видимому, Вуджер (Woodger J. Н. The Axiomatic Method in Biology. Cambridge, 1937), Однако позитивистские исходные предпосылки и формальная логика понятий Вуджера оказались настолько далеки от биологической конкретности, от биологической «логики вещей», что его труд никакого влияния на теоретическую мысль биологии не оказал. Столь же чуждой биологам осталась и предпринятая в духе Вуджера, но уже сравнительно недавно, попытка дать формально логическое аксиоматическое обоснование специально для дарвиновской теории (Williams М. В. // I. J. Theor. Biol. 1970. Vol.29. № 3. Р. 343–385). Более интересна и содержательна, несмотря на чрезвычайно популярный стиль изложения, книга: Медников Б. М. Аксиомы биологии. М. 1982.

Известный современный западный философ К.Р. Поппер в качестве критерия научности предлагает «фальсифицируемость»: научным можно признать только такое утверждение, которое допускает возможность его опровержения дальнейшими фактами (см. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания // Избр. работы. М., 1983). Но хотя предложение Поппера и получило довольно широкое распространение, оно, по существу, является лишь ненужным словесным усложнением: предпринимается ли проверка утверждения с целью его подтвердить или же с целью его опровергнуть – и то, и другое одинаково покрывается термином «проверяемость». В более подробный анализ не лишенных интереса, но и далеко не бесспорных рассуждений Поппера здесь вдаваться, конечно, не место.

Недавно эта тема затрагивалась и на страницах нашего журнала. См., напр., рецензии на книгу Е.Л. Фейнберга «Кибернетика, логика, искусство»: Фабрикант В.А. Для чего искусство? // Природа. 1982. № 3. С. 121–123; Скворцов А.К. Логическое и внелогическое в познании истины //’ Там же. С. 123–126.

Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 167.

Максвелл Дж. К. Избр. соч. по теории электромагнитного поля. М., 1954. С.12.

Майр Э. Принципы зоологической систематики. М., 1971. С. 68–69.

Блюстители «строгой научности» часто ссылаются на известную французскую поговорку: comparaison n’est pas raison (сравнение – это не обоснование). Но речь и не идет об обосновании, речь идет о понимании, поэтому более уместным будет, пожалуй, другое выражение: grace a la comparaison, nous comprenons (благодаря сравнению мы понимаем).

Шмальгаузен И. И. Пути и закономерности эволюционного процесса. М.г 1983. С. 94–95.

Weismann A. uber die Vererbung. Jena, 1883.

Из ближайших к нашему времени упомянем: Павловский Е.Н., Первомайский Г.С. // Известия АН СССР. Сер. биол. 1949. № 6. С. 702–708.

Из четырех аксиом, предлагаемых для биологии Б. М. Медниковым (цит. соч., с.30, 41), две первые – лишь иначе сформулированные аксиомы Вейсмана.

Завадский К.М. Развитие эволюционной теории после Дарвина. Л., 1983. На западе для обозначения этого периода появилось выражение «затмение дарвинизма» (Bowler P.J. The Eclipse of Darwinism. Baltimore, 1983).

Четвериков С.С. // Жури. эксп. биол. Сер. А. 1926. Т.2. Вып.1. С. 3–54; Вып.4. С. 237–240; Dobzhansky Th. Genetics and the Origin о (Species. N. Y., 1937.

Любищев А.А. // Совр. лробл. генетики и цитологии. 1971. Вып.6. С. 57–68; также в кн.: Любищев А.А. Проблемы формы, систематики и эволюции организмов. М, 1982. С.196.

О логической неизбежности признания естественного отбора говорил еще Вейсман. Дедуктивное обоснование неизбежности дарвиновского характера эволюции, базирующееся уже на другом – физико-химическом и молекулярно-биологическом – уровне изучения, предлагает С.Э. Шноль (Физико-химические факторы биологической эволюции. М., 1979. С.262). В том или ином плане эта тема затрагивалась и рядом других авторов.

Любищев А. А. О постулатах современного селектогенеза // Проблемы эволюции. Вып. З. Новосибирск, 1973. С. 31–56.

Там же. С.33.

Берг Л.С. Тр. по теории эволюции. Л., 1977. С.117, 182.

Нельзя, конечно, не видеть родства представлений о «реальной сущности» некоего «целеполагающего начала» с неоплатоновским «реализмом» ряда средневековых мыслителей, а также с идеей «плана творения» биологов XVII–XVIII вв.

Чайковский Ю.В. Анализ эволюционной концепции // Системность и эволюция. М, 1984. С. 32–53.

Там же. С.44.

Bertalanffy L. V. Theoretische Biologie. Bd 1. Berlin; Borntraeger, 1932. S.59.

Впрочем, не нужно эти результаты слишком переоценивать. Например, многие ученые считают, что различия между породами собак вполне достигли видового уровня, однако сами собаки явно придерживаются другого мнения.

Известный молекулярный генетик Ж. Моно даже категорически заявлял, что «нет никаких перспектив на то, что мы когда-либо сможем рассматривать мутации иначе, нежели как чисто случайные события» (Monod J. On chance and necessity // Studies in the Philosophy of Biology. Los Angeles, 1974. P.362).

См., напр.: Ратнер В.А. и др. Проблемы теории молекулярной эволюции. Новосибирск, 1985. С. 138 и др.

Китамура М. Молекулярная эволюция: теория нейтральности. М., 1985. С.398.

Левонтин Р. К. Генетические основы эволюции. М., 1978. С.351.

Скворцов А. К. Микроэволюция и пути видообразования (Новое в жизни, науке, технике. Сер. «Биология» № 9). М., Знание, 1982. С.58.

Wagner М. Darwinsche Theorie und das Migrationsgesetz der Organismen. Jena, 1868.

Эйген М. Самоорганизация материи и эволюции биологических макромолекул. М., 1973, с.13, 197, 204, 207.

Вавилов Н.И. Закон гомологических рядов в наследственной изменчивости. Л., 1967, с.48.

Можно задать вопрос: имеет ли непременно каждая структура функциональный смысл? Очевидно, в каких-то пределах нужно допустить возможность существования структур без функции (как это и подразумевается сделанными выше замечаниями относительно преадаптации и «примата» структуры). Однако столь же очевидно, что естественный отбор будет работать против ненужных структур, и поэтому длительное и устойчивое в эволюционном плане существование структур, лишенных функционального смысла, вряд ли возможно. Вместе с тем следует иметь в виду, что для теории Дарвина вовсе не требуется, чтобы все структуры непременно имели функциональный смысл. Чтобы теория дарвинизма была справедлива, необходимо и достаточно, если в популяциях будет иметься (и вновь возникать) генотипически обусловленное разнообразие особей хотя бы по некоторым характеристикам, имеющим адаптивное значение.

Интересно отметить, что это же сочетание логически несочетаемого – предопределенности эволюции и «наследования приобретенных признаков» – было свойственно И представлениям Эймера, которого и принято считать основателем не только гипотезы ортогенеза, но и неоламаркизма.

Мысль, что механизм развития науки сходен с дарвиновским механизмом эволюции, уже давно высказал Р. Souriau (1881). В новейшее время ее особенно развивает D.T. Campbell (1960, 1974).

Цит. по: Пуанкаре А. О науке. М., 1983. С. 163.

Там же С.312.

Симонов П.В. Неосознаваемое психическое: подсознание и сверхсознание // Природа, 1983. № 3. С. 24–31.

Пуанкаре А. Указ. соч. С. 167.

Адамар Ж. Исследование психологии процесса изобретения в области математики. М., 1970.

Эйнштейн А. Собр. науч. трудов. Т.4. М., 1967. С.39, 251, 337.

Эйнштейн А. Физика и реальность. М., 1965. С. 337.

Popper К. The logic of scientific discovery. London, 1959. P. 31.

некое интеллектуальное, но внелогическое ясновидение, тем самым приближаясь к Декарту. Это последнее понимание традиционно для философии, и для отличения от психологического понимания его можно назвать философским. Для нашей темы, однако, наиболее интересны представления, развитые Пуанкаре.

Sourian Р. Theorie de Г invention. Paris, 1881.

Пуанкаре А. Указ. соч. С. 158.

Campbell D.I. // Psychol. Rev. 1960. V.67. N 6; Налимов B.B., Мульченко З.М. Сравнительное изучение двух самоорганизующихся систем – науки и биосферы // Методологические проблемы кибернетики. Т. 2. М., 1970. С. 227–243; Симонов П.В. Творческий процесс и художественное восприятие. Л., 1978. С. 62–65; Hull D.L. Science as a process: an evolutionary account of the social and conceptual development of science. Chicago, 1988.

Williams F. The mystique of unconscious creation // Creativity and learning. Boston, 1967. P. 142–152.

Термин «сознание» используется весьма различно. Я принимаю его только в том достаточно определенном смысле, который придают ему медики. Из иноязычных терминов этот смысл точнее всего выражает немецкое «Bewusstsein».

Cain J.A., Darden L. // Biology and Philosophy. 1988. V.3. N 2. P. 165–171.

Дронова С.П., Скворцов А.К. Дизрупктивный отбор в популяциях ракитника русского // Микроэволюция. М., 1985. С. 103–104.