Траектория становления субъекта постнеклассической науки имеет своей отправной точкой классического субъекта научно-познавательной деятельности, как личностной проекции, объективирующей себя в страстном стремлении найти, обнаружить, открыть и познать реальность «как-она-есть – на-самом-деле», находящуюся «по ту сторону» изменчивого мира человеческих эмоций, ощущений, желаний и представлений. Следующая точка фиксации этой исторической траектории – неклассический субъект квантово-релятивистской физики, для которого познаваемая им реальность осознается не только как им открываемая, но и как им создаваемая в процессах экспериментирования как мысленного, так и «натурного», а так же рефлексии над этими процессами. Наконец, постнеклассический субъект порождается в рефлексивных практиках «второго порядка», создающих коммуникативную реальность «нового диалога человека и природы» (И.Пригожин), процесс объективации которой делает его субъектом-носителем ценностно-познавательного сознания.
Вводимое здесь нами понятие «коммуникативной реальности» имеет историко-культурную, междисциплинарную подоплеку, позволяя генетически (и исторически) связать всех трех субъектов научного познания, идентифицируя их посредством принадлежности к общему этосу науки. Коммуникативная реальность актуализировалась в науке уже в контексте неклассической, квантово-релятивистской фазы ее развития, когда в спорах по поводу статуса принципов наблюдаемости, неопределенности и дополнительности в квантовой механике стало постепенно осознаваться, что научный эксперимент – это «круговой» кибернетический процесс, в котором исследователь, посредством органов чувств, инструментов, приборов, с использованием теоретических моделей оказывается вовлеченными в циклически воспроизводимый контакт с исследуемым им фрагментом «внешней реальности» и одновременно, в контакт «с самими собой», как необходимой предпосылки осмысленной коммуникации с «другим» по поводу того, что он сделал, наблюдал и осознанно зафиксировал, так, что бы «другой» в принципе мог его сообщение осознанно воспринять и воспроизвести сделанное им вместе с полученным им результатом как своим собственным. Заметим, что здесь ссылка на «Другого» в контексте философской традиции может быть понята так же и как указание на трансцендентное, на трансцендентную реальность, присутствие которой может в свою очередь восприниматься и как реальность виртуальная.
Итак, коммуникативная реальность – это прежде всего реальность интерсубъективных коммуникаций. Ее специфика определяется особенностями вовлекаемых в нее субъектов, структурной спецификой их внутреннего субъективного опыта. В этом смысле коммуникативная реальность вошла в неклассическую науку не только через онтологию квантовой механики, но и через сознание ее субъекта, образуя тем самым своеобразную кольцевую структуру.
Отметим, что в рамках традиции научного познания эту, по сути интерсубъективную, коммуникативную реальность, чаще всего и называют объективной, неявно предполагая при этом ее коммуникативную «замкнутость» на эксперимент, с одной стороны, и теоретическое знание, с другой. Однако «интерсубъективная объективность» сталкивается со сложностями в том «реальном» контексте междисциплинарности, в котором «находит себя» постнеклассическая наука и ее становящийся субъект. Эти сложности обнаруживается в трудностях интерсубъективной междисциплинарной коммуникации, стратегия преодоления которых строилась на убежденности в существовании некоторой изначально единой объективной реальности (действительности), представленной (или сконструированной) в соответствующем языке. Указанные трудности в полной мере дали о себе знать уже в рамках неклассической квантово-релятивистской физики, в знаменитых дебатах А.Эйнштейна и Н.Бора. В еще большей степени они обнаруживаются в постнеклассической науке, все более становящейся не только междисциплинарной, но и трансдисциплинарной.