— Аль… — виновато произносит Леха, входя в комнату.

— Я слышала, — перебиваю, не хочу тратить время на лишние разговоры. Складываю вещи, которые ребята разбросали по спальне, но это не успокаивает. Обычно помогало.

— Может, ему снотворное в чай налить? — искренне предлагает Лешка. Наивный.

— Лошадиную дозу чего-то мощного? — потому что ничего другого Багирова не возьмет.

— Да, — сарказм Леха не уловил.

— Гениальная идея. Нужно только до вечера достать усыпляющую пневматику, самонаводящиеся летающие шприцы и препарат, усыпляющий даже медведя. Где будем брать?

— Ну тебя, Алька!

— Ты серьезно думаешь, что какой-нибудь снотворной таблеткой можно уложить на всю ночь беспробудно спать?

— Надо Стаса позвать, сообщить, что у нас зад… засада. Ребятам стоит сказать, что их ставки горят, — рассуждал Лешка, а я думала о том, что, предчувствуя большие неприятности, горит моя задница, которая попала в настоящую засаду!

Леха ушел к ребятам тихо решать, что делать. Чтобы не пахнуть, как девочка, воспользовалась парфюмом Стаса, позаимствовала в его рюкзаке, когда разбирала вещи. Из комнаты старалась не высовываться, но выйти поздороваться с майором было необходимо. Я так нервничала, что сердце работало с перебоями, будто предчувствуя какую-то катастрофу.

— Алька, Батя тебя поставил сегодня в наряд с Пыжом, — вернулся довольный Лешка. Большой радости я не испытала, скорее всего, просто выгорела от нервного напряжения. До утра продержусь. Закончив с уборкой, приготовилась к дежурству. Спустилась в полной боевой экипировке: шлем, бронежилет, под весом которого уже не проседали ноги, шарф-маска, перчатки и винтовка, ее мне презентовал Батя.

С Багировым мы столкнулись внизу, чуть не поздоровались лбами в проходе. Хотя мой лоб приходился ему чуть выше солнечного сплетения, при столкновения пострадать могла только моя голова.

— С возвращением, — протягиваю руку в перчатке. Он никак это не комментирует, тут, на фронте, обычное дело. Голос до привычной хрипоты не удается понизить, но я стараюсь.

— Где ты прятался? — рассматривает недовольно, я бы сказала, зло.

— Просто не пересеклись с вами. Ребят латал, медикаменты перебирал, кое-что нужно будет закупить перед отправкой. Вам моя профессиональная помощь не требуется? — глаза майора вспыхивают опасным огнем, неужели еще не забыл про тампон в носу?

— Нет, я здоров, — недобро усмехнувшись. — Вещи перенес?

Вот же противный!

— После дежурства, я в наряд заступаю, — хоть бы нас завтра отправили на передовую, чтобы не ночевать с ним в одной комнате.

Выдыхаю, потому что, больше ничего не сказав, майор уходит.

На плечо опускается тяжелая рука. Обернувшись, встречаюсь с добрыми глазами Кота.

— Правда, что вы вместе со Стасом душ принимали? — ржет парень. Багиров в это время поднимался на второй этаж. Он споткнулся на ровном месте. Смотрю на застывшую спину Багирова, мимо которого эта фраза не прошла.

— Тупая шутка, Кот! — корчу обиженную и спешу убежать из дома, пока меня на допрос не забрали.

Дежурство длится бесконечно долго. Просто адски хочется спать. Но стоит представить, где и с кем мне придется спать, и сон как рукой снимает.

— Привались ко мне и глаза закрой, — обнимая за плечи, произносит Пыж.

Не сопротивляюсь, мне нужно хоть ненадолго закрыть глаза. Пятнадцати минут хватит, чтобы почерпнуть сил. Как назло, еще и ночь такая душная, что с меня десять потов сошло. Ремешки винтовки и бронежилета давят на плечи.

Пыж не позволяет себе ничего лишнего. Придерживает за плечи, чтобы я не скатилась на землю. Его броник кажется мягкой подушкой.