— Готово, — защелкнув нож в ножны.

— У вас здесь швы разошлись, — комментирует Серый, нежно ощупывая кожу вокруг пореза.

— Это я и без тебя знаю! Останови кровь и забинтуй!

— Нужно швы наложить. У меня в рюкзаке есть шовный материал…

— Ты вроде фельдшер, а не хирург, — перебиваю его.

— Очень хороший фельдшер, — гордо заявляет. — Я Борисычу ассистировал, — хрипит почти неслышно, ничего не понять.

— Забинтуй – и свободен.

— Я не мешаю вам командовать, а вы не мешайте мне выполнять мою работу, — сопит недовольно.

Дать ему, что ли? Как он разговаривает?

— Ты в моем подчинении, — ставлю на место. Фыркнув, словно баба, полез в аптечку. Лучше бы он наживую штопал! Какого лешего он меня там гладит?!

— Стяну кожу кусочками пластыря, шрам останется, но края будут ровными, и кровь остановится.

— Заканчивай уже! — напрягают его касания. Неправильные они. Не мужские! Точно из этих… «крашей»!

— Ты на гражданке, случайно, ногти и глаза не красил? — хмыкнул я зло. — Что замер? Угадал? Мотай давай… бинт…

— Светка вас покусала, видимо, — дерзит гад. — Человеческая слюна тоже может быть ядовитой, у вас, возможно, бредовое расстройство. А может, горячка, рану плохо обработали… медсестрички, — пацаны в сторонке ржут. Как только разбирают его речь?

— Тебе не давали, завидуешь?

Резко наматывает бинт, нажимает на спину, мстит, не жалея сил! Вот так лучше, а то гладит.

— Не люблю все общественное: транспорт, уборные…

Вот гаденыш!

— Кулак, конечно, лучше, — парни откровенно ржут.

— Кулак безопаснее, — не сдается. Посмотри на него! Бесстрашный! — От него точно ничего не подхватишь. Презервативы не дают стопроцентной защиты, это должен знать каждый школьник. А еще кулак не может забеременеть. Лучшая контрацепция – воздержание, не слышали?

Еще и девственник! Я уже говорил, что он мне не нравится? Сейчас я ему точно двину!

10. Глава 10

Алеста

Мужлан! Обычный вояка, считающий себя во всем правым! Багиров просто невыносим! Я в его отряде, я должна ему подчиняться – не спорю, но в медицину он с чего лезет? Сам бы себя и своих ребят лечил!

Его намеки по поводу моей ориентации вот совсем не задевают, все у меня с ней в порядке. Когда он начинает меня троллить, точнее, троллить фельдшера Серегу, молчать не получается. Огрызаюсь, как девчонка, а язык прикусить не получается. Вот что он меня цепляет? Что я такого сделала? Змею подстрелила, так вроде меня похвалить надо, а не кусаться!

Стас прожигает меня своим взглядом. Я чувствую его на себе, но сама в сторону Стаса не смотрю. И так понимаю, что нужно закрыть рот и не злить командира. На работе я ведь не спорю с начальством, даже если оно не право, в армии с подчинением более строго. Хочу остаться, нужно учиться молчать. Но злит ведь! Он сам задал тон нашей беседе, а я должна молча стоять и глотать?

Последний мой монолог вызывает бурю веселья, Мечник ржет в кулак.

— В ближайшее время кулаки тебе понадобятся, боец, — холодным тоном произносит Багров. — Обещаю, что мозоли у тебя будут, но уже от других… удовольствий.

— Багир, не злись на пацана, — вступается Стас, еще кто-то его поддерживает. Приятно, ничего не скажешь. Хоть командир и грозный, но ребята в стороне стоять не стали. — Пацан пересрался, перенервничал, вот пар и выпускает, по-другому ведь не умеет, — стоило нам со Стасом встретиться взглядами, мороз по коже пробежал. Злится.

— Научим, — бросает холодно Багиров.

— У него стопудово памперс мокрый, — ребята делают вид, что смеются. Не хотят, чтобы меня наказывали. Но есть и такие, которые смотрят на меня, как на кусок никчемного дерьма.

Я как раз закончила делать перевязку. Багиров спрыгнул на землю, потянулся за окровавленной футболкой.