***

Александр, Максим и Борис шли через вокзал к машине. Александр обнял своего сына, чье лицо утонуло в цветном платке. Борис наделся, что, несмотря на войну, сможет поддерживать связь с любимой, а если получится, навестит её в Москве. Когда они дошли до машины, Александр впустил сына на заднее сиденье, чтобы он мог еще немножко поспать перед выездом на фронт. Антошевский хотел использовать ещё время на сигарету, чтобы поговорить с другом.

– Она беременна? – спросил Антошевский напрямую.

– Может быть…

– Все чувствуют, что с ней, что-то не так.

– Конец 2-го месяца…

– Это была причина свадьбы? – спросил Александр.

– Да хоть бы и так? Какая разница? Я ее очень люблю, я хочу быть для нее самым лучшим мужем. Лучше, чем мой отец был для моей матери. Когда я узнал, что стану отцом, я был очень счастлив. Я буду отцом, я буду лучшим мужем. Лучше, чем этот старый сумасшедший алкоголик.

Максим вздохнул и продолжил:

– А что теперь? Теперь я даже не могу наслаждаться ею, смотреть в ее глаза, чувствовать ее, отсчитывать наши с ней дни. Я верю, что все будет хорошо. Но очень боюсь за нее, я не хочу, чтобы с ней случилось какое-нибудь несчастье. Ведь когда мы сможем быть вместе? Война, наверное, уже началась.

Александр обнял друга его, так как хотел извиниться перед ним.

– Максим, понимаю, что ты чувствуешь. Но вспомни все те моменты, которые были между вами. Вспомни, как красиво она выглядела вчера в белом свадебном платье, а позже на вечеринке этом ярком платье, как радовалась вашей свадьбе. Не думай о плохом. Скоро ты будешь отцом, а может быть и не один раз.

– А если я умру?

– Макс, не думай об этом. Думай о том, что она сейчас в надежных руках и благополучно доберется до Москвы, а потом и до Новосибирска, а ты со мной, и вместе мы всё преодолеем. Кроме того, ты прошёл Хасан и Халхин-Гол. Победишь и здесь. Всё будет хорошо.

Военные переглянулись и сели в машину. Александр осторожно открыл дверь и положил голову спящего сына на свои ноги. Не хотел разбудить своего ребёнка. Смотрел на него и вспоминал, как вернулся из Испании, как они поехали на каникулы на море. Максим увидел это.

– Ты, правда, не боишься его брать? Ведь ему всего 14 лет.

– Я больше боюсь оставить его одного. Да, он может и остаться у Миши, только знаю наверняка, что он убежит на войну.

– Ведь он же ребенок! Да и на фронте опасно.

– А откуда я знаю, что с ним будет здесь? А если он убежит на фронт и окажется в немецком плену, то я ему не помогу. Со мной у него больше шансов выжить, а главное – я буду за ним присматривать. Если Юлия была бы живая, он бы остался с ней дома, – Александр начал гладить Бориса по голове, чтобы успокоиться.

– Может быть, ты и прав. Для него будет лучше, если он будет с тобой.

Борис приподнялся, но отец положил его спать. Он хотел всего лучшего для своего малыша. Антошевский знал, что война – это очень тяжелый момент в жизни. Он будет стараться. Может, тогда их отношения станут крепче.

***

После артобстрела и действий немецких штурмовых групп защитники Брестской крепости оказались отрезанными от путей отступления. У них был только один выход – вперед из каземата, перед которым уже выстроились немцы. Оборонявшихся оставалось не больше десятка солдат и два офицера: комиссар Борис Давидович Гроссман и военинженер 1-го ранга Алексей Алексеевич Антошевский, два дня назад приехавший проинспектировать укрепления крепости над Бугом вместе с генералом Дмитрием Михайловичем Карбышевым. Через окна и щели в стенах они увидели то, о чём раньше только читали в газетных статьях про гражданскую войну в Испании.