Отрицание Шанель сотрудничества с Абвером так и не стало предметом дальнейшего разбирательства. Дело в том, что к 1949 году лишь пара чиновников от французского правосудия были заинтересованы в том, чтобы свести воедино разные нити, ведущие к разоблачению Шанель в измене Франции. Свою роль сыграл субъективный человеческий фактор. На вопрос о жизни во время нацистской оккупации почти все французы отвечали: «Да, времена были тяжелыми. За годы войны происходили странные вещи… но лучше забыть все это!»
Останавливаться на промежуточном результате – не в натуре Шанель, ей нужна полная и безоговорочная победа. Выиграв сражение в суде, она начала наступление по всему фронту. Для восстановления своего реноме она ввела в бой «тяжелую артиллерию» – деньги, благо в них она стеснена не была.
Шанель обильно проплачивала подрядных журналистов и писателей, кто брался представить ее в книгах и на полосах периодических изданий в образе ангела-спасителя Франции в годы нацистской оккупации. Одновременно она стала подкупать всех, кто был осведомлен о ее связях с нацистской верхушкой и со спецслужбами Германии.
Первым в списке был бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг. И не только потому, что он был живым свидетелем ее коллаборационизма. Шанель стало известно, что в тюрьме генерал работает над книгой с рабочим названием «Секретные агенты – пушечное мясо тайных войн», в которой намерен показать закулисье гитлеровских спецслужб и открыть имена их негласных помощников.
В июне 1951 года, узнав, что генерала досрочно выпустили на свободу по причине рака печени, а он ищет издателя для своих мемуаров, Шанель почувствовала угрозу и начала действовать за гранью закона. В Лозанне раздобыла фальшивый швейцарский паспорт на имя Луи Ковальски и вклеила туда фото Шелленберга. Передавая паспорт, заявила, что обеспечит безбедную жизнь ему и его жене в Швейцарии. Но при одном условии: в мемуарах не должно быть ее имени.
«Что ж, если мадемуазель так угодно…» – хмыкнул Шелленберг.
«А каковы гарантии?» – настаивала Шанель.
Шелленберг вытянулся во фрунт, выбросил руку в нацистском приветствии и прорычал: «Слово генерала!»
В тот же день Шанель через фонд COGA – аббревиатура из двух первых букв имен «Coco» и «Gabriel» – приобрела для Луи Ковальски и его жены дом на берегу Женевского озера. Осечка! Власти Швейцарии, разоблачив подлог и установив, что под личиной Луи Ковальски скрывается осужденный военный преступник Вальтер Шелленберг, отказали ему в виде на жительство и выслали из страны. Тогда супруги нашли убежище на вилле вблизи итальянского озера Лаго-Маджоре, куда на следующий день в черном «мерседесе» с задернутыми шторками прикатила Шанель, чтобы вручить беглецам чемодан отступного.
Главный биограф Шелленберга профессор Рейнхард Деррис позднее утверждал, что на переданные Шанель 30 000 швейцарских франков супруги жили припеваючи еще 9 месяцев, до самой кончины Шелленберга. Умер он в Турине 31 марта 1952 года в возрасте 42 лет.
Шелленберг слово сдержал. В вышедшей в 1956 году книге с названием «Лабиринт» есть все что угодно о секретных помощниках гитлеровских спецслужб, но об агенте Абвера F-7124 под псевдонимом «Вестминстер» нет ни слова…
Наравне с обработкой Шелленберга Шанель проводила соответствующую «профилактическую работу» с его адъютантом Теодором Моммом и своим бывшим любовником Гансом фон Динклаге.
С Моммом все оказалось просто – он готов был довольствоваться чековой книжкой на 5 тысяч долларов.
А в любовных отношениях Коко и Динклаге после 20-летнего перерыва наступил ренессанс. Несмотря на официальный запрет въезда в Швейцарию за шпионаж в пользу Германии в 1930-х и в 1940-х, Динклаге все-таки несколько лет жил с Шанель в Лозанне и Давосе. Немудрено: ее деньги и связи в правительственных кругах Западной Европы позволяли и не такое…