Во время садханы пришла мысль: фотограф хочет показать другим мир таким, как он его видит; но, когда он начинает мир Чувствовать, он перестаёт фотографировать, так как это ощущение Мира можно только испытывать.

Сегодня мы вновь занимались вдвоём. Кирилл совершал побег из Губкина, а Амата засыпала на ходу. Я же чувствовал себя великолепно! И после садханы поманил к себе Амату, мы постелили одеялки и улеглись рядышком. Я ей прочёл виноградовское стихотворение, а потом мы поцеловались. Она себя видимо очень сдерживала, потому что в её поцелуе чувствовался безумный голод по ласкам. Говорит, её сдерживает только фраза из моего стихотворения: «…не спеши…» Она сказала, что несмотря на то, что она старше, я мудрее, подарила мне янтарь из своего браслета. И, когда мы прощально обнимались у входа, я обратил внимание, что кроме платья на ней нет ничего! Удержать себя в руках было не так уж легко, но мы справились, а потом синхронно дышали, прижав нос к носу – это была чудесная пранаяма. Я сказал: «Теперь я знаю, что значит дышать одним воздухом!» Когда её нет рядом, разум задаёт много провокационных вопросов. Но, когда я смотрю в её глаза – всё перестаёт быть важным. Не хочется что-то произносить, что-то думать. Только быть, смотреть, дышать вместе с ней…

«Вахе Джио» я пел, улыбаясь. Спина болела, нога отваливалась, но я выдержал. И это было здорово! Приходов сегодня никаких не было, мне просто было легко и радостно.

Я перемотал сегодня кольцо с топазом, и у меня палец первое время аж немел от него. А ещё я сегодня впервые пробовал тестировать камни. Я тестил янтарный браслет на Амате, и я реально почувствовал, как он «не идёт». На меня же он оказывал ураганное воздействие, снося крышу.

Теперь у меня янтарный кулон на груди и топаз на пальце! Слабоспицкий спас меня работой от папы, а на обратном пути с работы, я захотел есть и тут же нашёл под ногами большой свежий огурец и съел его. Потом деньги. Я шёл домой и слёзы умиления и благодарности захлёстывали меня! Я понимал и чувствовал, как Вселенная/Бог любит меня и заботится обо мне! Я никогда ни в чём не буду нуждаться, если только буду жить в гармонии с самим собой, со своим «Высшим Я», с Богом. Я ощущал Его присутствие в себе и был безгранично счастлив. Вахе гуру джи ка кхалса, вхе гуру джи ки фатех!

Я вот думаю, почему я плакал от присутствия Света на садхане только в сб. и в вс, когда присутствовали другие люди? Это зависит от их присутствия или нет? Посмотри на следующих выходных…

Ну вот и ответ. Сегодня нас было трое, но я плакал. Не то, чтоб плакал, но слёзы были, собирались на ресницах и падали вниз. Причём не после «Вахе Гуру», а в самом начале «Вахе Джио». Амата убежала в туалет, Кирилл спал, началась мантра, я встал в позу героя и запел вместе с музыкой. Мне было так светло, легко и радостно, что я почувствовал слёзы. Амата вернулась, и я как-то утихомирил себя. Я не стеснялся её, и не сдерживал себя, просто в одиночестве, конечно, переживаешь внутри себя по-иному. Я точно также отсидел ногу, как и в предыдущие дни, но я не обращал внимания на неё. Я кайфовал по полной! Вместо мысли во время пауз в песне «Когда же она закончится?» было только «Ещё!». И с последним аккордом, когда нога уже просто отваливалась, мне всё равно хотелось ещё! Так хорошо и легко было, что я не заметил, как пролетели эти 22 минуты.

Мне было важно закончить садхану в 7:30, чтоб успеть к Слабоспицкому на работу, мы ехали в Железногорск в 8:00. Амата так переживала за то, чтоб всё успеть, что забыла открыть пространство, и когда вспомнила об этом, перед медитацией в конце, очень расстроилась.