Через семь минут, я знаю точно, ибо все они были тщательно подсчитаны – он мне ответил. Сообщение содержало какой-то ничего не значащий текст. Или я просто очень плохо соображала в тот момент, но его смысл дошел до меня только после третьего прочтения. Выходить на запретную территорию снова – Алексею не хотелось. И я решила не изображать из себя Жанну Д'арк, не бежать впереди планеты всей, и отписалась в том же духе. В итоге, до конца ужина мы переписывались о местной кухне, единственном ресторане города и людях, его посещающих. В очередной раз ни о чем, но я тогда решила, что это все-таки проявления ревности, хоть и активно скрываемые. Ну, не любопытство же его заело: а как интересно кормят в этом богом забытом месте?

Ужин подошел к концу, и меня довезли до гостиницы. А чтобы не медитировать в номере над телефоном, я выключила у него звук и забросила в дальний угол. Забросить его подальше было просто необходимо, так как есть у барышень одно очень забавное качество: сначала выключить звук, чтобы не дергаться в ожиданиях звонка или сообщения, а потом бегать к телефону и постоянно его проверять. Вдруг что-то пришло, а ты не слышала – он ведь без звука – логично же! Когда же телефон валяется так далеко, что становится лениво за ним идти. Существует хоть какая-то надежда, что лень победит, и мобильник останется в своем углу не тронутым. Такая вот обманочка от себя самой.

Я как раз выходила из душа, уже позабыв обо всех глупостях и мечтая только об одном – нормальном и полноценном сне, имею же я на него право хотя бы раз в несколько суток! Когда в дверь номера кто-то постучал. Иногда кто-нибудь из сослуживцев заходил вечером в гости, делать-то что-то людям надо кроме употребления алкоголя и лицезрения телевизионных программ, поэтому я не придала этому значения. Крикнув: «сейчас», я быстро накинула халат и пошла к двери.

За ней стоял – он! Алексей, остановившись буквально на пороге, промямлил что-то про бумаги, которые я вообще-то должна была отдать ему только завтра. Ну, что ж – они были готовы, и я их вручила с ничего не значащим видом. Он пожелал мне спокойной ночи и удалился.

И что это было? – этот вопрос практически испортил задуманную мной до этого ночь отсыпания. Я долго не могла уснуть, ворочалась полночи, а потом вспомнила про телефон и не поставленный на нем сигнал будильника. Подниматься с постели было ужасно лень, но без ненавистных мне утренних трелей, способных поднять всю эту гостиницу вместе взятую, я точно не встану вовремя. Поэтому я собрала силу воли в кулак, а с ней у меня по жизни отношения складываются надо признать не взаимно, и выбралась из-под вороха одеял. Пытаясь добраться до места заточения телефона, я грохнулась в темноте и наставила синяков. «Тоже мне героиня любовных романов», разозлилась я на себя. Природная неуклюжесть меня всегда раздражала, но справиться с ней никогда не получалось. На телефоне было одно непрочитанное сообщение – ясное дело от него. Текст был коротким: «Можно я зайду в гости?» Ах, вот что это было…

Сон окончательно испарился, как и не бывало. Очередной выплеск гормонов или что там, по мнению медиков, выплескивается в кровь в такие моменты, и мысли помчались по моей сонной и уставшей голове со скоростью света. В ту поездку песня Газманова «Мои мысли – мои скакуны» стала буквально моим девизом. Хотя когда в детском саду мне ее каждый день пела воспитательница, заплетая косички (Газманов и не подозревает, бедный, что где-то жила такая ярая его поклонница), я никогда не могла понять, что же это за бред такой: лошади, ломящиеся со всей дури, внутри головы человека. Понятие «лирический образ» мне было тогда не ведомо. А в те дни я очень четко осознала, что это может быть и вполне реальной ситуацией в такой вот отдельно взятой сумасшедшей голове. Но вернемся к скачущим мыслям: видимо, не дождавшись ответа, Алексей все-таки решился зайти. А я никак и не отреагировала даже, зараза такая…