– Каждый житель планеты должен знать правду! Свободин лишает нас права на жизнь!

На последних словах толпа буквально взревела, бросая в здание городского совета камни, оставлявшие на серых стенах царапины. Кто-то даже швырнул бутылку, разлетевшуюся на сотни маленьких блестящих осколков, которые упали на толпу. Но несмотря на шум и крики, прохожие не обращали внимания на протестующих, лишь слегка изменяя траекторию движения, чтобы обойти происходящее стороной. Все сохраняли спокойствие и даже равнодушие.

Максим оторопел. Он сталкивался с таким впервые, и с замиранием сердца следил за протестом: тщедушными студентами, повязавшими на половину лица или руку чёрные повязки с ярко-алыми кукишами, девушками в спортивной одежде. Мальчик не понимал, почему, но сейчас они были объединены единым порывом ненависти и агрессии. Волна ярости долетала даже до него, державшегося в отдалении. Было страшно, но уйти не получалось – слишком интересно. Вдруг внимание мальчика привлекала пара: долговязый парень с хвостиком и большим носом и хрупкая девушка с короткой стрижкой. Он настойчиво тянул девушку прочь из толпы, порываясь уйти, но она сопротивлялась и не давала себя увести. Максим не слышал, о чём они говорили, но оба активно жестикулировали. Наконец парень схватил её за локоть и потащил за собой по направлению к Максиму, а она, упираясь, ударила его по спине.

Максим испугался и спрятался за контейнер, осторожно наблюдая. Девушка, несмотря на агрессию, даже ему понравилась: у неё было красивое лицо, как у женщин в журналах, и его любимый мультяшный герой на майке. Хотелось ей помочь.

– Мэри, пойдём! Пожалуйста! Сейчас фараоны приедут. Всех загребут! Тебе нельзя здесь оставаться. Это опасно! – раздражённо тараторил юноша, волоча за собой подругу.

– Но! Но! Мы не можем предать своих! Это низко! – Лицо девушки полыхало гневом.

– Если тебя вырубят и отправят на программу социализации – пользы от этого никому не будет! Я за тебя отвечаю, и я не за этим сюда тебя привёл!

Максим понял, что не он один заботится о девушке, и чуть сильнее вжался в контейнер.

– Сашка, мать твою! Мы не можем так поступить! – Мэри с тоской оглянулась на бесновавшуюся толпу, но её спутник был настойчивее. Он изменил направление, чтобы обогнуть контейнер и клумбу, при этом сильнее сжимая хватку, чтобы не дать пленнице вырваться. Та всё ещё упиралась и шла медленно, оглядываясь назад. Когда они прошли мимо его укрытия, Максим и девушка встретились взглядом. У неё были добрые светлые глаза. Только сейчас они были наполнены слезами, от чего казались ещё больше и старше.

– Там – ребёнок! – вдруг закричала она, поворачиваясь к другу.

– Не придумывай! – ответил тот, подходя к припаркованному автомобилю и усаживая девушку в него. Мэри ещё что-то говорила, но Максим уже не мог ничего разобрать. Авто взмыло вверх и полетело к транспортной линии. В эту же секунду в небе раздалась противная полицейская сирена, и на площадь вылетело несколько пузатых полицейских фургончиков. Они зависли в воздухе. На мостовую высадился отряд полицейских. Толпа, как капелька ртути, тут же рассыпалась на несколько частей, и все ринулись в разные стороны. Но четверо полицейских одновременно подбросили по маленькой коробочке в воздух, те, перевернувшись, трансформировались в зелёные переливающиеся сети и быстро опустились на группы людей, прижав протестующих к земле. Оставшихся быстро обезвредили с помощью электрических обездвиживающих пуль. Жертвы одна за другой падали ниц. Их тут же подбирали и отправляли в чёрный кузов.

Напуганный Максим вскочил и быстро похромал прочь от площади.