– Не верю я вам, – искренне заявила Валюхина, снимая пальто.

Инспектор в этом даже не сомневался. Он и сам прекрасно понимал, что несёт откровенную чушь. Ну не было у Иванова времени хорошо продумать легенду. Физически не было. Потому приходилось импровизировать.

– Зря, – ответил он женщине. – Вы же всего не знаете…

В ход пошёл второй психологический приём – любопытство. Люди любят узнать что-нибудь… эдакое, делающее их причастными к государственным или следственным тайнам, к тайному клубу посвящённых в новости «не для всех». А если им дать ещё и снисходительно порассуждать на заданную тему, с почтением выслушивая их «бесконечно мудрые» замечания и наставления по борьбе с преступностью, своевременно поддакивая и грамотно акцентируя беседу на наиболее интересующих деталях, то можно узнать очень многое, практически не задавая прямых вопросов.

Не стала исключением и «подзащитная». По заметно затрепетавшим крыльям носа и слегка порозовевшим мочкам ушей стало понятно – женщине жутко интересно узнать «Всё». И уговаривать, против ожидания, не пришлось. Такая незамысловатая наивность лишь подтвердила первое впечатление об Ирине Дмитриевне: простая, в какой-то степени затюканная бытом и роднёй, немного любит поскандалить и не откажется от внимания к своей особе. Обычная, рядовая женщина, каких миллионы по всей стране. Нормальный, в общем, человек.

Быстро переодевшись, «подзащитная» села напротив, попутно прогнав детей к себе. Матери она ничего не сказала, и бабка пристроилась тут же, на третий табурет.

– Может, чаю? – предложила Валюхина.

Сергей согласился. Совместное чаепитие – самое то для задушевной беседы.

Пока хозяйка хлопотала, извлекая из глубин навесного шкафа чашки понаряднее, колдуя с заварником и бегло протирая тряпкой и без того чистый стол, старуха начала разговор:

– Вы спрашивайте. У нас с дочкой секретов нет.

Присутствие третьего лица в планы Иванова не входило. Дети никогда не бывают откровенны при родителях, однако та основательность, с которой пенсионерка расположилась на табурете, не оставляла никаких надежд на конфиденциальность. Придётся при ней работать…

– Я, когда читал вашу биографию, – послав бабку в душе куда подальше, приступил к дознанию инспектор, – заметил, что вы учились в одном классе с Солодянкиной Викторией Егоровной. Помните такую?

Но вместо ответа он получил встречный вопрос. От женщины.

– Какую биографию? Вы что, сведения обо мне собираете? А у вас ордер есть?!

Э-э… нет. В это русло разговор пускать нельзя и лучшая защита – это нападение.

– А вы как думаете? Установили же мы как-то, где вы живёте и как вас зовут! Или, по-вашему, нам наобум ходить нужно, по всем квартирам в поисках неизвестно чего и ориентируясь исключительно по подбрасываемой вверх монетке? Орёл – влево, решка – вправо? Вы же современная женщина, – умеренный комплимент всегда полезен. – Ну сами посудите – нужно же знать, к кому идёшь, с кем работать придётся? Люди ведь разные бывают. Одни адекватные, другие, – расстроенный взмах рукой, призванный показать всю тупость и склочность некоторых граждан. – Мы, кстати, через Солодянкину на вас и вышли.

– На неё тоже?.. – охнув, прикрыла рот ладонью Ирина Дмитриевна.

– Тоже, – многозначительно подтвердил инспектор. – Как и вы, дома сидит. Маньяк по выпускницам из вашей школы орудовал. Разные выпуски, – подчеркнул парень, чтобы не углубляться в школьные воспоминая. – Кроме этого – ничего общего. Но, сами понимаете – служебная тайна!

– Как?.. – ошарашенная такой новостью Валюхина чуть не выпустила взятую было чашку из рук.