– Я вот чего подумала, – осторожно начала она. – Помнишь, ты говорил, что тебе тренироваться надо для понимания своих возможностей?

Сергей кивнул.

– Да. Помню. Только пока не додумался, как и где. Сгустки запускать – глупо, потом Сила минимум неделю восполняется; у деревьев жизнь сосать – уже могу, научился. Но не буду. А больше я пока ничего и не придумал, чтобы и по силам, и по уму – как ни старался.

Домовая сделала умное лицо:

– Знаю. И ещё знаю, что ты эти… ауры видеть способен остался. Вот я и подумала – тебе для тренировок заколдованное место нужно.

– Чего? – переспросил Иванов, не до конца осознавая, что именно имела в виду умненькая Машка.

– Место найти… плохое, – и, видя на лице своего любимого домохозяина по-прежнему полное непонимание, затараторила. – Сейчас объясню. Я, как девка деревенская, знаю, что самая распространённая тёмная ворожба – это проклятие. У нас все всех проклинали не по разу, особенно после посиделок. Не опасно – не ведьмы, чай. Но, если довольно сильно прокляли или ритуал какой исполнили – след должен оставаться? Верно?

Сергей прикинул:

– Ну, в принципе, да… Должно. Я своими глазами не видел, точнее не всматривался, но вполне допускаю. Дальше давай! – ему стало интересно.

Девушка согласно кивнула.

– Вот я и рассудила – а если тебе найти такое вот проклятое место и на нём потренироваться, вокруг походить, попробовать его и так, и этак… Не слишком опасное, а так… старое проклятие, почти безвредное. Его ведь совсем не жалко! Можно даже спалить, если захочется – хуже точно не будет!

У парня отвисла челюсть.

– Машуля, ты как до такого додумалась? – ошарашено пробормотал он.

Кицунэ улыбнулась:

– Ты книжки читаешь, а я фильмы смотрю, – и рассмеялась, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Серёги. – Шучу я, шучу. Просто вспомнила твой рассказ про нехорошие места. Ну, те – в которых смертоубийство большое раньше было и что ты их чувствовать способен через э-ма-на-ци-и, – по складам выговорила она трудное слово. – Вот и подумала – туда идти, наверное, рановато, а проклятье, точнее место нехорошее – в самый раз. Должно получиться. У нас в деревне после ссор почти всегда сено проклинали и ворота, чтобы, значит, у коровы молока не было и брюхо постоянно болело. Так себе, если честно, получалось – почти никогда не работало. Наверное, потому, что без особого зла делалось, из вредности больше… Все друг другу, почитай, родня. В городе немного не так. Тут народ злее, злопамятнее, а значит, и всяких нехороших мест больше. Просто поискать надо. И ещё один аргумент имею, – домовая важно подняла вверх указательный пальчик. – Места – не люди. Если и напортачишь чего – жаловаться не побегут.

Иванов, долго молчал, обдумывая услышанное со всех сторон и с каждой секундой всё больше проникаясь идеей девушки, потом шлёпнул пятернёй по столу и с жаром заявил:

– Умная ты у меня, ещё и красавица! Завтра же начну! «Плохое» место – чем не тренажёр для начинающего колдуна. Не получится – что-нибудь другое придумаем! Главное – начать!

«А заодно и воздухом свежим подышишь, и делом хоть каким-нибудь займёшься» – подумала Маша, но вслух ничего не сказала.

Часы показывали уже первый час ночи, однако сон к Сергею не шёл – из головы никак не хотела уходить Машкина идея по поводу проклятий и «плохих» мест. Вертелась она и так, и этак, при обдумывании выталкивая на передний план целую кучу самых разных вопросов, но от того не становясь менее привлекательной.

Принципиально Иванов ещё вечером окончательно и бесповоротно решил для себя, что обязательно стоит постараться реализовать придумку домовой. Замысел-то сам по себе весьма интересный… В конце концов – что он теряет? Ну не получится – ничего страшного, переживёт.