Так, за разговорами, за второй сменой кувшинчиков они засиделись за полночь. Мангал давно погас, угли в нём остыли, только звёзды в небе пылали ярким холодным светом, привораживали взор и настраивали на поэтически-философский лад, пение цикад было похоже на космические шумы, на отголоски Большого Взрыва, из которого произошла Вселенная многие миллиарды лет назад, а со стороны пролива временами доносились вкрадчивые гудки проплывающих кораблей, словно они боялись разбудить славных жителей Керчи.

«Спите жители Багдада, всё спокойно», – вспоминался ночной сторож с колотушкой из сказки «Волшебная лампа Алладина». Приближалось утро нового дня и Шахерезада прекратила дозволенные речи. А Валера дремал в плетёном кресле-качалке прямо на веранде и ему было очень хорошо…

Утром Валера проснулся в своей постели в номере. Он взглянул на часы, было всего лишь семь утра. Он с удивлением обнаружил, что раздет, рубашка и джинсы валяются в растрёпанном виде не на полу, а аккуратно висят на спинке стула у письменного стола. Он готов был поклясться, что заснул ночью на веранде в кресле-качалке и как попал в постель, решительно не помнил. Но и вспоминать времени не было, труба звала в поход, а точнее, в поездку на Азовское море.

– Привет, лунатик! – это первое, что он услышал, когда через полчаса спустился на уже знакомую веранду завтракать. Так его поприветствовала Аня. – Ты сегодня ночью бродил по отелю с закрытыми глазами.

– Что, серьёзно? – опешил Валера и уставился на Аню вытаращенными от удивления глазами. – Вот так и бродил, с закрытыми глазами, выставив вперёд руки? – На его лице читался откровенный ужас.

– Да нет, успокойся, я шучу, – Аня заразительно и звонко рассмеялась, словно зазвенел настольный колокольчик. – Ты заснул вон в том кресле, – она лёгким кивком головы и взглядом указала на кресло-качалку в углу веранды. – Ты так сладко спал, что мы не решились тебя будить. А под утро Кирилл решил глянуть, как ты там, смотрит, ты всё ещё спишь, только съёжился неудобно, ну он тебя решил разбудить, чтобы ты шёл досыпать к себе в номер. Только хотел тебя растормошить, а ты как откроешь глаза, как подскочишь и как скажешь: «Что, уже пора? Я сейчас!», и пошёл без посторонней помощи. По ступенькам, не на лифте. Вылитый лунатик! – и её смех опять напомнил звенящий колокольчик.

– Да ну вас! – отмахнулся Валера, но удержаться от смеха не смог. – Признаюсь, так хорошо мне уже давно не спалось. Ничего не помню, ни снов, ни тревог, одно блаженство. И я опять голоден, тысяча чертей! Так, кажется, выражался д’Артаньян в «Трёх мушкетёрах»?

В этот момент на террасу пришёл Кирилл, история с «лунатиком» вновь была повторена под дружный хохот, после чего друзья сели завтракать. Завтрак прошёл, как часто пишут в официальных протоколах МИДа, в атмосфере дружеского взаимопонимания. Валера вопросов не задавал, потому что всё предстояло увидеть собственными глазами, плюс, так интереснее, получается, что ты делаешь для себя как бы маленькие открытия.

Электромобиль, на котором они вчера ехали в отель с вокзала, сегодня повёз их на азовское побережье. Дорога была хорошая, несмотря на воскресенье машин было немного, правда, час для выходного дня был достаточно ранний – девять утра, но в сезон и в это время на всех трассах, ведущих к морю, хоть в Азовскому, хоть в Чёрному наблюдалось весьма интенсивное движение. А сейчас они можно сказать «летели с ветерком», под 80 км/ч, по двухполосному шоссе, но ехать быстрее не решались, это была предельная скорость для местных второстепенных дорог и превышение её каралось чувствительным для кармана штрафом. Камер слежения на трассах уже не было, всё делалось со спутников, куда поступали сведения от каждого движущегося транспортного средства. И штраф выписывался автоматически и безошибочно.