Да нет же! Я бы почувствовала, если бы Птица не стало.

Прислушиваюсь к себе, но ничего не ощущаю, кроме недосыпа. С другой стороны, раньше я не теряла фамильяров и не знаю, как это.

– Птиц, миленький! Ну ладно тебе! Выходи, я уже все поняла. – жду, но никакого намека на то, что Птиц прячется в комнате. – Ну прости дуру! Я не хотела. Я больше не буду! Птиииц! – канючу, уговаривая капризного и обидчивого духа, а в груди зреет нехорошее предчувствие. – Ну, Птиц! Птиц…

Пальцы против воли подрагивают, когда вывожу малый круг призыва. Ворон, конечно, смертельно обидится за то, что испорчу ему всю игру, но сейчас не до сантиментов. Зато узнаю точно, в порядке он или нет.

Символы в воздухе вспыхивают алым, но ничего не происходит. И кажется, что я действительно больше не чувствую связи с фамильяром. Совсем…

На мгновение у меня опускаются руки.

– Нет… Как же так? Почему? Глупо-то как вышло и не вовремя…

Стиснув зубы, выдергиваю из письменного стола ящик и вываливаю содержимое на постель. Выбираю нужные ингредиенты и отшвыриваю в сторону старенький прикроватный коврик.

Нельзя творить такое в общежитии… Плевать! Никто ни за что баллы больше не снимет. Выпускной экзамен сдан на отлично, и диплом у меня в кармане. Бояться больше нечего.

Линия. Линия. Линия…

Пальцы чертят идеальные прямые даже на дощатом полу – сказываются годы тренировок. Два треугольника – один над другим. Вершина навстречу вершине. Вписываю гексаграмму в окружность. Вывожу хитрую вязь символов мертвого языка. Схема универсальная с одним защитным контуром, зато зов усиленный. Шесть свечей на каждый луч. Взмах руки, и призванный огневик проносится по кругу, зажигая фитили…

– Онтро. Урус. Экзао! – слова звучат четко и правильно.

Завершающий символ в центре вспыхивает первым. Алое свечение расходится по линиям, симметрично зажигая каждую. Загорается круг, озаряя маленькую комнату зловещими алыми всполохами. Выпрямляюсь и щедро вливаю в схему призыва магию. Ее уже столько, что хватило бы призвать еще одного Ареса, да только ничего не происходит…

Круг пуст. Никакого темного марева в центре. Нет ни ворона, ни даже полудохлой ощипанной вороны на худой конец. Мой фамильяр… Мой самый первый близкий друг так и не является.

Можно сколько угодно пытаться снова. Чертить разные схемы так и сяк, он не придет. Отныне это бесполезно. Я сделала все, что могла, но Птица просто больше нет…

Бессильно падаю на колени, ощущая, как сухие рыдания с болью прорываются сквозь осипшее горло…

– Ирис, ты проснулась? – Гейл стучит в дверь моей спальни. – Завтракать пойдешь?

Нужно ответить, а горло словно придавили ногой в тяжелом ботинке.

– Нет, мне сейчас кусок не полезет. Иди без меня…

Для столь длинной тирады требуется серьезное усилие, но я не хочу нагружать подругу своими проблемами перед испытанием.

–Уверена?

– Да.

– Волнуешься?

– Очень.

– Прихвачу что-нибудь для тебя. Вдруг передумаешь.

– Хорошо, спасибо.

Проклятийница уходит, а я так и остаюсь сидеть на полу в полной растерянности. И даже не сразу реагирую, когда рядом вспухает ослепительно-белый шар света, внутри которого проявляется мужская фигура.

Арес. Уже собранный. На лице тревога.

– Дайири, что с тобой? Снова метка?

Яростно мотаю головой.

– Тебя кто-то обидел?

Его глаза лучатся искренним сочувствием, и в этот момент меня прорывает. Издав горестный всхлип, заливаюсь слезами. Светлый тут же подхватывает меня на руки, обнимает. Гладит по спине и целует в макушку, а я реву, как пятилетняя девчонка, – в голос. Комкаю его футболку, щедро орошая слезами.

Минут через десять меня отпускает, и я тихонько переползаю с колен Ареса на кровать. Сажусь рядом, глядя в пол, мне жутко неловко. Светлый не задает вопросов, просто приносит мне стакан воды. Ждет, пока успокоюсь.